1. Penny Dreadfull

"Дешёвый роман"

Прости, коль так ты не считаешь, но у новой музыки нет души,
Печально, что не моя цель делать деньги, ведь для них эти ритмы хороши.
Прямота и честность – вот слова, которые не понять тебе,
Но ты – лучший, так говорит бульварный романчик в твоей руке.

Я как-то видел тебя в журнале: они тебя мессией звали.
Должно быть, они живут в мечтах, разве можно ошибаться так?!

Если б риффы панк-рока были в нашей песне,
Диск разошёлся б миллионным тиражами,
Но звуки волынки для бизнеса неинтересны,
Я рад сказать, что я не с этими парнями.
Теле радио ведущие – шлюхи и сводня,
Музыка для них ерунда сегодня.

Погромче включай, делай деньги, продавай.

Стой на своём, играй, что любишь, ни на какую моду не взирая,
Пиши с пылом свои песни и со страстью исполняй их.
В цирке разрисованные лица, эти образы меня потрясли¹,
Когда я читал свой бульварный роман, на его страницах был и ты.

Взывает коммерческий суицид
После десяти лет неудач и нищеты,
Но печальным и горьким лучше меня зови,
Но не считай, что это привкус слабины².
(Экстра выпуск, читайте в нашем журнале!)

2. Inequality Street

"Улица неравенства (На улице равенства)¹"

Жизнь, правда, похожа на коробку конфет:
У кого-то – достаток, у кого-то – пустая.
Твоя коробка полна, в моей ничего нет,
Кишки – в узелки, кусок в горле стрянет.

От колыбели до могилы
Тянешься черпаком к подливе.
"Сначала еда, потом мораль",– говорят.
Конец света был три обеда назад.

Два обычных человека едят обычную еду,
Но за их столами судьба прислуживает:
Один ест похлёбку, другой – ветчину
(Но оба с пеленок ложь тарелками кушают).

Трагедия для народной массы –
Работа – проклятье для спившегося класса.
"Человек человеку волк!" – слышишь, кричат?
Гуманизм исчезает, как луна в облаках.

Не приготовить омлет, яиц не разбив²:
Сначала раскалываем, затем их взбиваем.
Единственное, что треснуло – наши мозги –
Средство от всех бед мы наизусть повторяем.

Позволь для нищих пир начать:
Пара дохлых крыс на грязном покрывале.
А между тем в своих дворцах знать
Серебряными ложками тянется за тортами.

Поднимают в тосте бокалы джентльмены и леди
За тех, кто умирает от голода в сей миг³,
Ведь они достойны быть на этом обеде.
Это улица Неравенства (а дословно "тупик").

3. Spinning Jenny

"Прядущая Дженни (Прядильная машина периодического действия)¹"

Она сошла с западных холмов, когда мы были не готовы,
Теперь я бегу, а тогда прослушал предупрежденья слово.
Я говорю, моя милость, наполни мой образ, я умоляю о прощении,
Теперь, когда она далеко, на ветер выброшены предупреждения.

Видит Бог, раньше я честен был, как все остальные:
Любил жену, всю жизнь работал, чтобы прокормить семью.
Но зверь во мне дремал тогда, он подал голос ныне,
Поднял голову и запустил клыки в мораль и этику мою.

Её страсть к страсти – она истребит,
У нежного цветка ни один острый шип.
Её желанье к желанью – с потрохами сожрёт,
Песнь сирены мужчин на погибель зовёт.

Она шептала о своей невинности – я готов поспорить здесь,
У беспомощных крещёных грешников миссионеров интерес.
Она изгонит твоих демонов и натренирует твои бёдра²,
Будет ждать твоего второго пришествия, её взгляд голодный.

Души мужчин как леденцы будет поглощать, пока не надорвётся,
Её сердце ждёт тебя. Твоя душа мухой в паутине у неё забьётся.
Ни один смертный как поклонник удовлетворить её бы не сумел,
И она б переписала Кама-Сутру, если б кто-нибудь смотрел.

Желанья влекут меня к земле, хотя я тянусь к небесам,
Если б у дураков было царство, я королём был бы там.
Мне не смириться со странным безумием, что мной овладело,
Но если ты без греха, кинь первым камень в меня смело.

4. Cry Of The Land

"Плач земли"

Трепещущая неподвижно я лежу,
Укутанная в неба мантию,
Ветра поют колыбельную.
Имя мне – Земля.

Почему ты взираешь на меня глазами, что вечно слепы
К тому, что должно быть в свободе и чистоте красоты?

Столь жарок пламень в моей груди,
Что ни сталь, ни камень не устоит,
Птичьи гнёзда в копне волос моих –
Имя мне Земля.

Так стара я и сильна, не могу быть продана,
Злата и зелени полна, богатствам нет конца.

И приливы моих океанов –
Слуги заката, слуги зари.
Человеческие цивилизации
Погребены и рождены.

Я вижу, как вы живёте, головы спрятав в пески,
Вы не в силах услышать мой плач, плач Земли.

Я однажды счастлива была,
Но наука как-то раз нашла
Сине-зелёную планету, что плыла
Вокруг яркой звезды.

Тот, Кто вечно Жизнь Дарил,
Тут же в жертву отдан был,
Бесценное цену обрело
В жадности людской
(В жадности людской).

Вы хороните страхи, спрятав в песок головы,
Вам никогда не услышать мой плач – плач Земли.

5. Another Fine Mess

"Очередная маленькая неприятность"

(В тёплой раздевалке девушка мои руны читала,
Это было время, когда я соображать стал.
Было нечто и впрямь, стоящее преследования:
Меня впереди очередной запой ожидал.
За десять лет одиночества вот награда моя.

Моё эго и я во многих переделках бывали,
Страх и самоотвращение не были чужаками.
Никто не знал о пучинах, куда мы опускались,
И о тех маленьких неприятностях, что нам встречались.
За десять лет одиночества вот награда моя.)¹

В моём мире далёком от вашей реальности
В своей аморальной капсуле я в безопасности,
Вдали от законов мирских свой рейс совершаю,
Глаза за тёмными очками скрываю.

Я так от жизни устал,
Что не могу слёзы лить,
Но в то же время упрям,
Чтобы так дух испустить.
Я исповедоваться должен в этой ситуации:
Сплетни – признак очередной маленькой неприятности.

Вот так я бегал по круг – кораблик в бутылке,
В центре шторма я пойман был.
В час твоего рождения твоя смерть настаёт –
В своей борьбе я этот смысл жизни открыл.

Моё сердце в шрамах, время залатать их не в силах,
Знал бы ты только о том, что со мной происходило.
Временами, когда меня одолевали сомнения,
Я тянулся к бутылке, чтоб пресечь их появленье.

Утону ли в поту страха химических снов?
В венах течёт алкоголь, процент крови каков?
Мистер Джэк Дэниэлс зачитает мои права,
Его друг Билли Визз свет включит тогда².

Сначала мы пили в Париже,
Затем жарились в Греции³.
Заперты между раем и адом,
Пошли за скорой, священника позови!

"Команда на корабле!" – кричит капитан⁴,
"Проклятие без пошлины досталось нам!"
Теперь вместе с течением плывём мы –
"Лунного моря тихие киты"⁵.

6. Sins Of Emission

"Грехи поллюции/упущений¹"

Зверь кроется в тёмном подвале
С тех пор, как сей дом стоит.
С тех пор, как заложен фундамент,
Там в глубине он рычит.
Первобытный рёв несётся
Из цепочек моей ДНК,
Дразнит гуманность, смеётся,
Подбираясь к закрытым дверям.

Грехи поллюции – и в самых приличных умах зверь сокрыт.
Грехи поллюции – моя официальная внешность для слепых и глухих.
Грехи поллюции – своё выплеснул семя и урожай посадил.
Грехи поллюции – на пир плоти, крови и костей приходи.

Это всеми нами управляет,
Как не пытались отречься бы мы,
Мы существовать перестанем,
Если к зову природы станем глухи.

Я марионетка вожделения, и верёвочки тянет инстинкт.
Нет, любовь – это не ангел, это обезьяна на крыльях висит.

Грехи поллюции – соблазн и волненье.
Грехи поллюции – плоть горит вожделеньем.
Грехи поллюции – глубоко под кожей храним.
Грехи поллюции – мы в этом все словно Флин².

Сопротивляться искушению мы не в силах всегда,
Оно флиртует, как дева, что поцелуя ждала,
Швыряет колыбель в бездну адского пламени,
Греховней, чем нянчится с невыполнимым желанием.

Так держи крепче поводья
Инстинкта, не будь скотом.
Похоть – незваная гостья
В благовоспитанном существовании твоём.

Как долго ты сможешь затыкать пасть зверю внутри?
Тебе не ограничить первобытную дикость решётками или дверьми.

7. The Widdershins Jig

Дитя мудреца и сын среды
Друг в друге товарищей нашли,
И в сторону конца радуги
Сокровище искать пошли.

Сын среды и дитя мудреца считали,
Что всё белое, что не черно,
В симбиотичном тупике танцевали:
Два шага назад, лишь один вперёд.
В кармических змей и лестниц играли,
Вас найдут ваши же грехи,
Все ваши цели зря пропали –
Космический размах, окольные пути.

От своенравной юности погибают
На придорожье мужества цветы,
Их зёрна на потоптанный путь бросают,
И их уносит ветер шёпота истины.
Маршируем по барабаны, что выбрали мы,
Каждому из них в своё время бить.
Раз ты свободен жить свою жизнь,
Так и я свою могу сам жить.

Теперь сын мудреца и дитя среды
В состоянии свои ошибки признать.
И их итоги исправить могут
Каждое обещание, что успели порвать.

Сын мудреца и дитя среды
В красном и зелёном видят мир,
Ждут дня, когда умрут смеясь,
Думая о видах, открывшихся им.
Я уверен, если б шанс им дали
Сначала прожить жизни свои,
То те же ошибки бы совершали
Сын мудреца и дитя среды.

8. History Lessens (Final Examination)

"История недооценивает / Уроки истории (Последний экзамен)"

Что мы получили, следуя за лидерами,
Которые вели нас вперёд? Где они теперь?

Чему нас на уроках истории учили?
Как за последней партой тихо дремать?
Столько вещей для вопросов открылись,
Но никто не ответит – поздно причитать.

Жизнь – процесс обучения, как в сложном уравнении
Каждый должен найти свою неизвестную в конце.
"Быть или не быть?" – вопрос растянут без сомнения.
Есть у кого-нибудь карандаш? Одолжите его мне.

Маршируя по времени вниз по продуктивной линии.
Чему тебя научили кроме как жизни в очереди за пособием?

Закон гравитации – мы пред лицом суровой реальности.
Жизнь относительна несчастна – теория относительности гласит.
Почти наверняка выдумана теория вероятности.
Закон, что правит в джунглях – сильнейший победит.

Успокаивающий учебник жизни – меньшего сопротивления дорога,
Не думай найти напечатанный в конце ответ.
Ходи джокером, когда против тебя играет вся колода –
За всю жизнь я слышал лишь этот единственный совет.

9. Land Of Rising Slum

"Страна поднимающихся трущоб¹"

Покажи политика, которому я смог бы доверять –
Наделав фальшивых бюллетеней, я пойду голосовать.
Сколько в окошко не смотри, там лиц счастливых нет,
И единственные краски – граффити на стене.

Здесь даже тяжело продвигаться,
Если будешь стены держаться.

Мне всё труднее спать по ночам,
Чувствую, худшее нас ждёт.
Социальный переполох
По нисходящей вниз растёт.
Есть ли те, кто плох от рождения
Или человек портится с годами?
Люди-термиты сходят с ума
В муравейниках трущоб пропадая.

Здесь люди с тёмной кожей страшатся тех, кто бел всерьёз,
И хиппи живут в страхе, опасаясь парней, что без волос.
Печальнее всего и то, что мне действительно внушает страх:
Мы не видим, что погрязли с головой в этих неприятностях.

Метеоролог объявил, что наши перспективы так себе:
Несколько вспышек убийств, очередное изнасилование.
Я спросил у доктора совет, вот, что он мне говорит:
"Парень, заболей-ка раком, пока тебя не прикончил СПИД".

10. Single Phial

"Единственная фиала (Единственный ряд)¹"

Мартин: "Песня написана под влиянием одного фильма, который называется "Der Gartner", "Садовник". В нём рассказывается о некоем путешественнике во времени, который скитается по земле и сеет смерть, чтобы земля могла выжить и не умерла от перенаселения. Теперь он, находясь в таком вот путешествии, сидит в баре, ожидая своего коллегу. С собой он носит очень сильный яд, "Чёрную Смерть", который добавляет людям в воду. И вдруг он замечает девушку, в которую тут же влюбляется. Его приводит в ужас одна только мысль о том, что она должна умереть, и он решается заговорить с ней. Идя рядом с ней, он рассказывает ей свою историю и даёт ей противоядие, чтобы она и её родные могли спастись. Но она называет его сумасшедшим и уходит, а он остаётся наедине с мыслями о том, что у него никогда не будет любимой, и что он вынужден забрать у неё жизнь."

Задолго до тебя я по земле бродил,
Сегодня – то, что вчера мы звали "завтра".
И садовником в Эдеме семена я посадил,
А теперь пришёл за жизнью, что ты занял.

Для твоей последней колыбельной буду "ring'o'rosies" напевать,
Хочешь ли ты помолиться прежде, чем "прощай" сказать?
В моём кармане – цветов букеты для венков, чтоб искупить вину,
Пока для тебя свет навсегда померкнет, я ни капли крови не пролью.

Однако недописана история –
Вновь я шагну на молний путь²,
И в этом истинная тайна,
Пандоры ящик³ моей ноши суть.
Столетия пересекая,
За оскалом Смерти прячу лик
Своё намеренье скрывая,
Единственную пиалу ту пролить.

Едва ли в другом месте я охотней встретил бы тебя,
Но мы здесь встретились, это вошло в обыкновенье.
И когда смотрю в глаза твои, я вижу, гаснет пламя в них.
С этой секунды начну своё мрачное откровенье:

Как мне поклясться, что я буду до последнего дня с тобой,
Особенно когда я знаю, что конец всё ближе твой?
Ты оставляешь меня как призрака, что мёртв. Я с толку сбит,
Путаясь в оправданиях уничтожению того, что так любил.

Тёмное тысячелетие на исходе, и в последние дни декад⁴
На нас дождь из слёз прольётся⁵ – то Судного Вечера парад.
Хоть сотни раз я руки умывал, чувство вины берёт своё:
Она украла моё сердце – я её убил, не зная как зовут её.

Было не так интересно, как казалось тогда:
Мы собираемся у церкви, когда бьют колокола,
Распевая: "Выноси мёртвых!"⁶. Те много миль займут.
Рождённые для могил стоят в одном ряду⁷.