1. Velvet Darkness They Fear

"Бархатная тьма их страшит"

(инструментал)

2. Fair And Guiling Copesmate Death

"Красота и коварство противостояния смерти"

"Сурово и мрачно
Отразил серебряный щит это небо в ужасе.
И со спешкой переносит к червлёной позолоте".
"Сейчас, сейчас, – говорю я, – отодвину в сторону крышку,
Благословен ползти из этого бархатом обитого гроба.
Дно песочных часов стремительно заполняется".
"Чувствую это томление, бездне глубокой подобное,
Это и будет когда-то весёлая кровь отдана чуме, –
Сюда! – сдайся и наполни мой фантазм!
Я больше не могу ждать пока стану пеплом,
Лелей меня и звонко хвали –
С тех пор, как сердце рвётся из моей груди!
Боишься? – твоему взору предстанет лик страшный".
Твоя беда?! – Скорей моё несчастье! –
За время заключения я бесполезен, я – ничто".
"Эту нежную, любящую чуму я тебе оставляю,
И потому сладка будет твоя гибель, сбившийся с пути".
"И мне ты будешь смиреннейшим слугой,
Чтоб не бояться! – плюну на твою могилу! –
Чтоб не бояться, я тебя очарую,
И трепещет душа от страха".
"Завоевать тебя и твою кровь ради славы,
Ты будешь моей испуганной сопротивляющейся блудницей,
Утомительно застенчивой, манящей своим страхом.
Терпи эту муку и переноси боль с приличием".
"Если когда я была блаженна и весела,
Подчинилась бы тогда неизбежному лишь на миг".
"Причини мне боль, утоли мою нужду,
И для тебя спою я колыбельной панихиду;
Освободи свою кровь ручейком, что заполнит горный поток".
"Копаясь в обязательстве веры с Ночью и дьяволом! –
Приказывая ему сотрудничать со мной, по правде, это будет весело".
"Некогда ты была целомудренна, теперь же спешишь к месту встречи,
Иным образом буду я вынуждать тебя прекратить whist, (ближайший синоним "свист")
Забрав, пресекаю твоё дыхание.
"Смерть! – прелестно и коварно сопротивление смерти,
Так, что ты сможешь во тьме и в адском чистилище
Не быть страдающим бедняком
Он – единственный, кто мне говорил".
Требуй это кровавый шут!"

3. Bring Forth Ye Shadow

"Отбросьте тень"

Время – это пропасть,
Глубокая, как тысяча ночей.
Я живу в спешке, я делаю передышку.
Чему полезна эта быстрая поступь?
Ещё один шаг – ничего не видно,
Сохрани роковой поцелуй, доставшийся от предков.

Я не буду больше противиться времени и судьбе,
И, смотри, моё никогда не вернётся ко мне.
Однако, кто расскажет моё будущее?
Тусклый свет – я словно слеп!
Породите тени!
С кем танцуешь ты?

Время замерло,
Но для других никогда не останавливалось,
А для меня страницы жизни не переворачиваются.
Смотри, как на погребальном костре они сгорят,
Всепожирающая бархатная тьма пугает их.
Берегись! – зачем я нору рою,
Когда "о, заходи!" в моих руках?
Я говорю, что-то ещё – ничто, только печаль!

Почему тебе так дорога твоя кровь,
Когда она может бежать по моим венам?
В ожидании веселья сделай меня неспособным
И предоставь мне оброненный дар.
Подарок, обернувшийся мрачной шуткой.
Это такой наглый акт эротики,
Пустяк для тебя, но мне он так мил.
О, как невинность быстро исчезает.

Увы, почему тебе так дорога твоя кровь,
Когда она может бежать по моим венам?

4. Seraphic Deviltry

"Божественная чертовщина (Божественное коварство)"

Он ли тот странный учёный, что владел силой я теперь нет,
Хотя извечно тысячи звёзд рождает Он –
Zuoth я, что для причины моего рассеяния
Величество позволяет слугам, коими владеет,
И гибким соглашением больше слуг присоединяются к хозяину
Богатство – они, осмелюсь сказать!
Maugre Его ежедневная божественная чертовщина! –
Не беспокоясь мерцающими тенями покрывается он
Требуя славы (крови) выстраданной им
– Предоставьте мне скот, – говорит он, – самый тучный и лучший
И умирали они от голода,
Но не приносили свой скот в жертву –
Они отправляли на бойню себя самих.
Sith я вчера вопросы отваживался задавать,
И, осмелюсь сказать, эта ноша была тяжела.
Обломки его машины – как движение названное мной,
Ослеплённый и влюблённый шут восстановил
Машине подобный – ещё остры её края...

5. And When He Falleth

"И когда он пал"

"Будет ли мой род свободен от греха?
Сдержит ли мысли мой Хозяин?"
"Там прошлая слава земли;
Слава, которая в сердцах и умах людей,
Безумные люди, ослеплённые светом,
Недолговечные, как сорняки на их холеных выгонах".

"Возможно, я тоже был слеп,
"Достоинства милосердия и прощения,
Те годы подчинили меня.
Когда пришли такие достоинства?
Эта маска в моде:
Создаёт себе зеркало, в котором
Провидец блажен, ты лучший философ!"
Лишь безнравственный образ твоего желания появился!"

"Это Божественная Комедия –
Это Божественная Трагедия –
Глупец и осмеянный двор;
Глупец и осмеянный двор;
Глупец, падай на колени и звони в колокола!
Глупец, падай на колени и звони в колокола!
Мы правим Землёй из далёкого Рая".
Заставь нас посмеяться над твоими тщетными попытками;
Ещё над нашими глупыми ошибками – просто позор;
Земля не владеет бальзамом для ошибок
Мы правим Землёй из далёкого Ада".

– Крест на твоей шее – это только украшение или ты искренне веруешь в Христа?
– Да, я верую – искренне.
– Тогда я хочу, чтобы тотчас убрала его и не носила его впредь в этом замке!
Знаешь ли ты, как дрессируют сокола, моя милая? Его глаза закрыты. На время
слепой он терпеливо мучается капризами своего бога, пока воля его подавлена,
он учится служить – так твой Бог учит и ослепляет вас крестами.
– Ты забираешь мой крест, потому что он оскорбил...
– Он никого не оскорбил. Нет, мне просто казалось неучтивым, чтобы...
чтобы носить символ божества, которое давно мертво. Мои предки пытались найти
Его, и открыть дверь, которая отделяет нас от нашего Создателя...
– Но тебе не нужна дверь, чтобы найти Бога, если ты веришь...
– Веришь?! Если ты веришь, то ты легковерна. Ты можешь, взглянув на этот мир,
поверить в доброту бога, который им правит? Голод, Мор, Болезни, Война и Смерть!
Они правят этим миром.
– Но ведь есть Любовь, Жизнь и Надежда.
– Очень маленькая надежда, уверяю тебя. Если бог жизни и любви когда-либо
существовал... он давно с тех пор мёртв. Кто-то... что-то правит на его троне.

"Верить?! В божество, что мертво? –
Я скорее стану язычником, вскормленным устаревшим вероучением;
Со сказками, наполнявшими их разум;
С мыслями мертворождённой Книги".

"Тень досады –
Никогда не придёт сюда!
...И когда Он пал,
Он пал, как Люцифер,
Чтобы никогда вновь не подняться..."

6. Der Tanz Der Schatten

"Танец теней"

"Я вижу тьма опустилась,
"Но ты прячешь свой взгляд,
Передо мной только мрак.
Проблеск света в темноте,
Какая беспросветная ночь.
Этот свет указывает мне,
Человек в сумерках.
Сбудется то, чего боишься.
Моё время пришло".
Расскажи мне, прошу,
Что пугает тебя?"

"Я был так одинок,
Вечное одиночество –
Наедине со своими мыслями,
Теням я шепчу,
С тенями я танцую.
Один брожу,
Желая крови: танец гибели".

"Смертельный поцелуй прими,
"Танец уже не с тенью,
Результат мрака в пустоте.
Танец не на могиле.
Сладкий нектар твоих губ,
Танцуй со мной, ждёт Люцифер.
Поток кровавой влажной жизни.
Я буду твоей невестой,
Я вкушу любовь твоего облика,
Во мраке это свершиться".
Я вкушу ненависть твоего облика".

"Так опьянён чувствами,
"Навсегда и навеки
Моё горькое существование!"
Я буду заботиться о твоей душе".

"Позволь поприветствовать твою ласку –
Саморазрушения поцелуй
"Отдайся мне,
Со скорбью я исполню.
Я так безутешен,
Я умираю, обними меня.
Но ты поддерживай любовь".
Я вновь воскресну,
Я люблю тебя..."

7. Black As The Devil Painteth

"Чёрт страшен так, как его малюют (Дьявол чёрен настолько, насколько нарисован)"

Художник, что зовёт себя... зовёт владыкой кисти.
Однако же, зачем вынашивает в мыслях Холст завтрашнего дня?
О, Холст! Для тебя мой инструмент пока объят безжизненною дрожью,
Я не думаю, что моя рука более к этому подходит;
Моя Муза.

Там где скрыто
Окрашенное лазурью Недосягаемое Небо, богатое синевой,
Луга цветов простираются до горизонта – заснеженные горы, где гнездятся орлы,
Где девы белогрудые танцуют в день летнего солнцестояния,
И безумно высоко в тщеславии лениво порхает голубь.

О, Холст! Почему же не признаешь ты этот образ? –
Я полагаю, он станет проекцией моего Театра! –
Я бросаю тебе вызов моих отказанных томлений –
Что же то непредсказуемое, что так мастерски изображают свет и тень?

В небе ворон падает коршуном на носимые ветром тучи,
Опустевшие поля, голод гонит из леса волчьи стаи,
Девы скованы и рыдают в страшном подземелии –
И, смотри! Меж увядших роз покрытая мхом могила.
"Чёрт страшен так, как его малюют" –
О, Холст! Почему?..

8. On Whom The Moon Doth Shine

"Кому светит луна"

Нежно твоё благоухание, неподвижная полночь,
Позволь мне возвысить тебя
Так, как ты того пожелаешь;
У каждого своя фантазия, – я говорю.
Но наше с тобой удовольствие
Было причиной зубоскальства.
Спаси! Держала ли я гнев на него?
Нет, знаю – я была обречена.

Коль мог бы я забрать, я бы забрал,
Я чувствую, что у меня не чувств,
Я есть, но меня нет –
Однажды я поцеловал образ
Семи Ангелов Смерти...

Однако потому, что ты так сделал,
Сошёл на мои губы поцелуй
И с тенями слился
Самый нежный шёлковый траур,
В котором прячется свет –
Там над медными дверями Ада
В сердцах пытаясь их открыть.

Затем, взгляни! Чёрная Смерть,
Змеёю извиваясь, ложится на грудь;
Водвори тишину с увядающим дыханием жизни,
Вместе красные слёзы мы прольём,
И минует нас процессия танцующих мертвецов,
Пока во мраке мы венчаемся.

Водвори тишину с увядающим дыханием жизни,
Тщетно вместе мы красные слёзы льём
И шествует процессия танцующих мертвецов,
Пока во мраке мы венчаемся.
Я поцеловал Семь Ангелов Смерти.

И Ад распахнул двери свои,
Однако, что предстало моим глазам,
Кроме самого яркого света?
Однако, что предстало моим глазам,
Кроме только самого яркого света.

9. The Masquerader And Phoenix

"Феникс и маска"

Тише! – вступает звучный тон оркестра, и хрупкая балерина делает па.
Её лёгкие движения прочувствованы живостью, она кружит в водовороте,
И внезапно с её слезами мешается пепел.
Ей-богу! Эта трясина
Медленно притягивает её быстрые ноги к сцене.
Словно увядающая роза Эдема, где правит Дьявол,
Как пантомим неусыпно следящий из-под маски, хранящий насмешку.
Его властный взгляд, то красный пантомим.
Извиваясь и разворачиваясь чаще и чаще, приближается к финалу.
Её сладость никогда не надоест – дальше, дальше!
Царапающий и флиртующий взгляд его бессердечных глаз
Ласкает её грудь и целомудренное сердце,
И словно голубь от хищной птицы несётся она невесомо,
Пока с трудом играет оркестр.
Один единственный удар,
Ансамбль, смешиваясь с пиццикато,
И её обиженный крик
Во время кульминации,
Когда медленно уносит смерть ей
Прочь.