Все началось с небольшого аккуратного листа бумаги, который Иван Трофимович обнаружил утром на стене своего подъезда.
"Уважаемые сограждане, – говорилось в нем. – В связи с напряженной обстановкой в целях сохранения стабильности просим доносить о каждом предателе нашей великой нации, который не разделяет ценностей или, что хуже, не является членом общества закручивания шурупов."
И ниже пара-тройка телефонов, которые Ивана Трофимовича совершенно не интересовали. В любой нормальной стране он бы отмахнулся от этой бумажки, как от глупой шутки. Но золотистое тиснение, герб и размашистая подпись не позволяли просто так пройти мимо. К тому же, Иван Трофимович был одним из немногих счастливчиков, имевших собственный гараж во дворе многоэтажки. Поэтому завистников и недоброжелателей у него было с лихвой. И надеяться на то, что они не воспользуются шансом покуситься на чужое имущество, было бы глупо.
"Надо бы на всякий случай туда вступить, мало ли..." – подумал Иван Трофимович.
– Простите, а где находится Общество закручивания шурупов? – тихонько спросил он у проходившей мимо дворнички.
– А вы что, не в курсе? – подозрительно уточнила та, выразительно косясь на объявление.
– Понимаете, я давно туда вступил. А вот сейчас решил заглянуть, лично так сказать передать некоторые важные сведения, а они переехали, – соврал Иван Трофимович. – Но вы-то в курсе куда, вы же член?
– Член, конечно член! – испугалась дворничка. – На Краснознаменном, 5 они нынче. Вход со двора...
Иван Трофимович важно похлопал ее по плечу.
– Крепитесь! Победа будет за нами.
И поспешил на маршрутку.
Краснознаменная, 5 оказалась древней хрущевкой с огромной трещиной сверху донизу по всей стене. Из трещины торчали гнилые тряпки и поролон, которыми жильцы пытались утеплить свои квартиры. Над входом в подвал висела небольшая вывеска, на которой кто-то написал желтой краской от руки: "Общество закручивания шурупов".
Иван Трофимович осторожно спустился по ступенькам, стараясь не запачкаться о свисающую с потолка паутину, и постучал в массивную дверь.
– Чаааво? – спросил приглушенный голос.
– Простите, а общество закручивания шурупов здесь находится? – спросил Иван Трофимович.
– Ну, здесь. И че? – поинтересовался голос.
– Мне бы к вам записаться...
– Неофит? Епта, так бы сразу и сказал, – обрадовался голос. Что-то щелкнуло и дверь с громким скрипом открылась. Стоящий за ней рыжий коротышка внимательно разглядывал Ивана Трофимовича.
– Хохол, пиндос, гейропеец?
– Русский я, – сконфузился Иван Трофимович, невольно перебирая в уме ближайших родственников.
– Не, я спрашиваю: хохол, пиндос, гейропеец. Что общего?
– Враги? – наугад ответил Иван Трофимович.
– Козлы тупые, – гигикнул коротышка. – Но твой вариант тоже зачетен. Геморроем не страдаешь?
– Нет, а что? – удивился Иван Трофимович.
– Это хорошо, не будет осложнений, – успокоил его коротышка. – Прямо и направо, там увидишь Люську, она все сделает.
Иван Трофимович, пригнувшись, вошел в подвал и направился в указанном направлении.
– И не обдрыщись! – прокричал коротышка вслед и снова гигикнул.
В конце коридора стоял старомодный письменный стол, видимо, выброшенный "на всякий случай" в подвал кем-то из жильцов. За столом сидела грузная баба. Около нее образовалась небольшая очередь.
– Кто крайний? – прошептал Иван Трофимович.
– Я, – робко поднял руку тощий жердяй.
– Тогда я за вами, – сказал Иван Трофимович.
На стуле у стола сидел запыхавшийся толстяк. Грузная баба, которую по-видимому и звали Люська, как раз заполняла анкету.
– Национальность?
– Русский, – хрипло отвечал мужик.
– Родственники за рубежом имеются?
– Нет, – замялся мужик. Люська сердито покосилась на него.
– Хохлы, пендосы, чурки, гейропейцы, русские. Исключите лишнее.
– Все кроме русских, – гордо произнес мужик и поцеловал георгиевскую ленту, которая была прикручена к настолькой лампе.
– Уважаю, – одобрила Люська. – Щас пройдешь вон в ту комнату, – указала она пальцем на фанерную дверь позади себя. – Потом ко мне за членским билетом.
– Скажите, а это не больно? – взволнованно спросил мужик.
– Что ты, наоборот, – Люська расплылась в улыбке. – Даже приятно. Сразу появляется ощущение такого стального внутреннего стержня.
– А в туалет как? – не унимался мужик.
– Так, ты с нами или враг? – грозно поинтересовалась Люська.
– С вами, с вами, – испуганно поспешил заверить ее толстяк и, вскочив со стула, побежал в указанную комнату. Через минуту оттуда донесся сдавленный крик. Люська удовлетворенно крякнула.
– Следующий!
Жердяй, за которым занял очередь Иван Трофимович, тяжело вздохнул.
– Эх, если б не тамбовские родственники, квартирку мою столичную давно, гады, приглядели... – украдкой пожаловался он Ивану Трофимовичу и сел за стул.
– А ты, судя по осанке, уже наш, – подмигнула ему Люська, вытягивая из ящика стола новую анкету. Фанерная дверь вдруг открылась и оттуда в раскоряку, громко пыхтя, вышел толстяк.
– Где билет? – спросил он, стиснув зубы и сжимая рукой свой зад.
Люська оторвала стикер от небольшой стопки и размашисто написала на нем: "Удостоверяю".
– Вот билет, добро пожаловать в наше общество, – она протянула стикер толстяку. Тот молча схватил его и медленно направился к выходу. Побледневший жердяй и Иван Трофимович провели его взглядом.
– Я, пожалуй, в другой раз, – заикаясь произнес жердяй, поднимаясь со стула. Люська деловито достала из ящика стола маузер и выстрелила ему в лоб. Жердяй охнул и осел на пол.
– Враг, – лаконично пояснила она испуганному Ивану Трофимовичу, пряча маузер обратно, и громко гаркнула:
– Следующий!
Иван Трофимович осторожно столкнул тело жердяя на пол и присел на краешек стула, стараясь не запачкаться кровью.
– Вы почему решили вступить в наше общество? – спросила Люська, взяв в руки ручку и машинально прогладив анкетный лист.
– Хорошо быть... среди... единомышленников... – запинаясь, произнес Иван Трофимович, вытирая пот, который обильно потек по его лбу.
– Разделяете, значит, наши ценности? – криво усмехнулась баба.
– Всецело! – заверил Иван Трофимович.
– А какие у нас ценности? – уточнила Люська.
– Ну... – запнулся Иван Трофимович, судорожно пытаясь придумать достойный ответ. Люська захохотала.
– Да нихрена ты не знаешь о наших ценностях.
Иван Трофимович покраснел от волнения и обреченно уставился на приоткрытый ящик стола.
– Ладно, наверстаешь. Национальность?
– Русский.
– Есть родственники за поребриком?
– Не имею, – уверенно сказал Иван Трофимович, стараясь немедленно забыть о каких-то дальних дядях, тетях и многоюродных братьях.
– Пройди воон в ту комнату, – Люська указала на фанерную дверь и снова рассмеялась...
"Что за дурацкое общество! – размышлял Иван Трофимович, изо всех сил стараясь идти ровно. Сзади сильно болело, ввинченный шуруп неприятно давил в самых нежных местах. – Какой же я дурак! Многократно дурак, что испугался дурацкого объявления. Теперь попробуй, залечи..."
– Глядите, безшуруповец! – вдруг раздался крик. Окружающие заинтересованно обернулись в сторону старых "Жигулей" карамельного цвета. Внутри сидел усатый мужик и виновато улыбался в ответ.
– Продался пиндосам! – выкрикнула какая-то женщина.
– Как ты смеешь жить в России без шурупа? Вали в свой пиндостан, сволочь! – запричитала старуха и, подобрав с земли булыжник, швырнула им в машину.
– Мы, значит, терпим, а он, видите ли, не желает? – возмутился солидный мужчина в строгом костюме.
Толпа постепенно заводилась, медленно подбираясь к машине. Сидящий в ней мужик побледнел и на всякий случай закрыл лицо руками.
– А с другой стороны, я все же прав! Многократно прав! – пробормотал Иван Трофимович и поспешил прочь, не желая смотреть, что будет дальше.
"А дворничка, как разволновалась, когда я ее про адрес спросил. Небось, не наша, – мелькнула мысль в его голове. – Надо бы позвонить, пусть проверят..."
__________________
N.P.: Обратный донецкий отсчёт – 0.29
Новости
Группы
Статьи
Команда
Магазин
