Команда : Форум

Nomaan, я это уже читал. Забавно. Мне понравилось. :/:

Nomaan, рассказ утопия. Текст не передать словами, это нельзя просто прочесть и пересказать, он интересен и понятен не всем, по крайней мере, я так думаю. Что же тебя сподвигло написать его, какой-то душевный голод, мозговой кризис? В любом случае получилось очень откровенно и цепляюще! :/:

Ercin, ты прекрасен и в прозе, оказывается... Жаль, что только сейчас наткнулась на эту вещь. Хорошо, что увидела вообще. У тебя потрясающее настроение нарисовать получается, и, кста, я бы его пессимистичным и мрачным не назвала бы. Красивая вещь. Хочется сказать много восторженных слов, но понимаю, что все они излишни.

Blizzard, ну завернул! Эпилог добил – этого я точно не ожидала. Полету фантазии – пять с плюсом. "Рваность" сюжета всё равно мозг выносит, но очень многое из событий оказывается "за гранью", хотя, может, это и хорошо – читатель не просто поглощает, он ещё и думает. Стиль неплох, но нет предела совершенству))) точите перья;)

Nighty, спасибо. Буду стараться!

Недавно прочел рассказ Рэя Брэдберри "Апрельское колдовство", очень понравилась атмосфера романтики, доброты и душевности этого рассказа, простой и добрый. Рекомендую тем, кто хочет помечтать.

Я уже как то писал, что на меня сильное впечатление оказала подборка раюот Генри Роллинза "The Portable" у нас ее перевели как "Железо". Стал тоже записывать свои мысли в таком же ключе. Так что можно сказать, что это стилизация под г-на Роллинза, как прошлая зарисовка была стилизацией под Паланика.

Теперь я знаю, зачем я просиживаю ночи в Интернете. Перехожу со страницы на страницу, лишь с одной целью: найти и заглянуть еще раз, в столь знакомые глаза. Глаза, чей взгляд пробирает да самой души и заставляет сердце биться чаще. Глаза – взгляд, которых так желанен, и одновременно так невыносим. Лишающий сна и дающий силу жить каждым днем. Стремиться в новый день, чтобы вновь заглянуть в эти, черные как ночи, глаза ангела, после длительного расставания. Глазки, смотришь в которые, подобно тому как бы смотрел в пропасть: все твое существо содрогается от глубины – поражено, обездвижено, и в то же время, нельзя отвести взгляд. И дальше уже не представляешь мира, без нее. НЕ ПРЕДСТАВЛЯЮ МИРА БЕЗ НЕЕ.
Я нашел ее, когда она всегда была рядом. И теперь мне особенно горько, что даже сейчас я не могу ей ничего сказать.
Каждую ночь я не могу заснуть, думая о ней, и встречаю новый день, только для того, чтобы поскорее ее вновь увидеть. Мне не надо от нее ничего, только бы она обратила на меня внимание. И что с того? Я все равно буду молчать, разыгрывать незаинтересованность и ничего не делать. Буду продолжать бояться.
Я не могу смотреть ей в глаза, также как и не могу не смотреть.
Один раз, я смотрел на нее целый час, а она меня не замечала. Но, когда, ей понадобилось посмотреть в моем направлении, я возненавидел себя. Я готов был закричать, если бы она посмотрела на меня. Кричать от боли. Я молил Бога, чтобы ее взгляд не упал на меня. Я не смог бы выдержать и пяти секунд. Мое сердце бы выскочило из груди, голова треснула от давления, или я просто задохнулся. Меня парализовало – как если бы я был беспомощным кроликом перед коброй. Беспомощный – не способный на действия, но и не желающий менять что-либо. Я ненавидел себя, за то, что боялся ее, и был зол, что она так и не увидела меня.
Даже сейчас, много времени спустя мне не по себе. Меня парализует даже ее взгляд с фотографий. Он острый, сверлящий твою душу, знающий все твои тайны – он живой. Она главная загадка, главный вопрос, главный человек, среди толп красноглазых зомби. Ей больше всех не нравится, что я ее снимаю, но только она остается живой на снимке. Ее улыбка лучезарнее любой, принадлежащей высокооплачиваемой голливудской звезде. Ее смех самый заразительный. Она – мечта. Само воплощение женственности, и все другие, кого я встречаю, обречены на сравнение с ней, безуспешное сравнение.

Проблемы со сном. Для того чтобы нормально жить необходимо хорошо спать. Сон должен быть регулярным. Сон должен быть нормированным, говорят врачи. Суточная норма сна человека восемь часов.
Для того чтобы нормально существовать – нужно спать.
Для того чтобы нормально спать – нужно нормально жить!
Говорю я.
Я ненормально сплю. Периодически из года в год я замечаю, что мне нужно нормально выспаться.
Я ненормально существую.
Выходные были испорчены. В 6:24 меня разбудил телефон. Мобильник. Друг спрашивал, к какому часу нам надо идти.
В 6:24, чуть раньше, чем время, когда я просыпаюсь, минус полчаса. Когда я должен просыпаться. Если я хочу успеть позавтракать, принять душ, сделать что-то похожее на зарядку – подготовить себе к новому трудовому дню.
В пол, черт его дери, седьмого. Когда я лег в три с чем-то. Потому что попался в Интернет. Общение, секс, агрессия, боль – все чего я в неполной мере получаю в жизни. Живешь за закрытой, тобой, дверью, наблюдаешь мир – через окно. День за днем. Растешь. Развиваешься.
Эмбрионом – фишка в духе Чака.

За годы выработалась привычка: на дорогу не обращаешь внимания. Чувствуешь только ветер в лицо, продирающий до самого позвоночника. А чего ты хотел? При любом раскладе погода будет ни к черту. Даже не помогают мысли, что терпеть это осталось недолго – понимаешь, что потом так же придется ходить на работу, а вот уж она удовольствия точно не будет доставлять. Не она, не дорога на нее.
Чувствуешь ветер. Слышишь свои шаги. Проходишь мимо мусорных баков, у которых всегда кто-нибудь есть. Слышишь, как город просыпается или ложиться спать.
Людей тоже почти нет. А тех, кто есть нельзя назвать людьми. Просто человекообразные, погруженные – направленные в себя, несоображающие куски мяса. Начнешь разговор с любым и не получишь ни какой информации, ни одного мысли – только общий набор фраз. Лучше не начинать говорить. Даже не стоит думать о них. Они такие же, как и ты – закрытые от холода и мира.

Отец на больничном. Где-то простыл. Вчера был так плох, что говорить вообще не мог, только хрипел, что-то нечленораздельное. Сидит дома уже 2-ой день. Это сводит его с ума. Я тоже почти 2 дня сижу дома. Сегодня и у матери выходной. Когда отец подумал, о том, что целый день мы должны будем проводить вместе, прохрипел: "Блин, да мы совсем свихнемся".
Дружная, заботливая семья.
Каждый пытается урвать возможность куда-то вырваться, уйти из дому, или сидим, каждый в своем углу. Делаем вид, что чем-то заняты, что все хорошо – довольны – мы ничего не чувствуем. Я в одной комнате схожу с ума от безделья, отец, в другой – мучается от телека.
Надо подготовиться к завтрашнему дню – убью время до 7 – надо убить завтрашний день.
Я даже не знаю, что завтра.

Nomaan,браво.Аплодирую :/:

Написал несколько минут назад. Не выходило из головы весь вечер. М-да, надо кончать, читать по вечерам Роллинза

Connect
Вдох. Я вновь ищу в себе силы, заговорить с ней. Пускай и по средствам интернета. Так я знаю, она точно меня услышит, но так я полностью отдаю себя в ее власть.
Открываю ее страничку, и вновь такое неприятное чувство в груди, как будто там пустота, но эта пустота чувствует боль. Сердце замирает.
В окне диалога пишу какую-то чушь про экзамен, дескать, есть некоторая информация, да и просто хочу узнать как у нее дела, отшучиваясь по ходу. Она отвечает, причем довольно быстро. Из ответа я понимаю, что у нее хорошее настроение. Она online, болтает с каким то парнем. Надо попробовать обратить на себя ее внимание еще раз, в уже черт его знает какой раз.
Так и пишу: очередная попытка, в уже черт его знает какой раз, но мне все равно.
Я жду, что она заглянет на мою страницу, пускай на какой-то срок, но мы будем вместе, связанные потоком нескольких мегабит в секунду.
И еще раз, в уже черт его знает какой раз, ничего не происходит. Ей тоже все равно. Она не видит меня. Меня и незачем ей видеть. Я злюсь, но понимаю что она не виновна.
Больная пустота из груди перемещается в область живота, а затем заполняет все тело. Боль проходит, но пустоту нечем занять.
Из мозга в каждую клеточку отправляются сигналы, потоки битов, и в обратном направлении они возвращаются в мозг. Соединение: скопление боли и проблем to абсолютная пустота.
Вдох. Надо найти силы, стараться дальше. Выдох.
Завтра я ее увижу. Там не будет кнопки "Игнорировать", как и "Оставить сообщение"

Nomaan, сцуко, это ж про меня :{
:/: :/: :/:

Nomaan, потрясающе! :/: Скажи как называлается книга, которая тебя на это вдохновила?

« Psych:

Скажи как называлается книга, которая тебя на это вдохновила?

Генри Роллинз "Железо", вот
Если попрет, могу посоветовать Гришковца (нечего смеяться :D) . Удивительно, но на все, казалось бы различия между этими авторами, они пишут о похожих вещах, о мыслях, о чувствах. Главное прочуствовать. :)

Nomaan Провокатор :) ...

Рассказик (под действием нового Роберта Планта)

– Ха-ха, дорогой, вот я тебе и говорю, я с ней встречался 7 лет. Хотя на роду было написано быть просто друзьями...
Я молчу, затягиваюсь.
– И не могу забыть, пил пол года, потом завязал, теперь я несу за нее ответственность.
Я молчу. Принесли пиво. Если кто то сейчас пройдет мимо, он обязательно меня зацепит..
– У нее муж придурок, а сам бегал за советами ко мне...
Если бы я 7 лет делал одно и тоже каждый день, и притом все то , что мне не надо...
– Извини, я вижу, тебе не интересно. А как у тебя дела?
Я смотрю на конец ряда. Ммм – да... Там такая девочка сидит...
Шум толпы, мансы, бармены, накурено к тому же. – "Чувак, а зачем тебе это надо?" я наконец то пытаюсь понять... Я давно уже понял, что попал не туда, но какого черта, сейчас везде не туда... Я поднялся в WC, спустился...
– Ты понимаешь, когда я был подростком, я был очень маленьким, серая ворона...
У мнея начинает чесаться спина; – Девушка, можно счет?)). Какая ногастенькая.
А на экране рубилово – Депеш Мод, волосатый Гэхем. Перед этим были Мьюс...
– Ну да, мы сейчас пройдемся... надоело тут.
Я наконец то пытаюсь связать слова в предложение. –"Слушай, давай повторим, идем туда, за углом есть еще одно местечко, я давно хотел тебя туда отвести"...
Воздух, весна, ветер. Приббыллли. Ступеньки, поворот. Сели.
– Да мне за Машку обидно. Девчушка растет, она дома сидит, понимаешь, у нее, кроме меня, никого нет. Ей общаться надо.
...За какую машку, с Медведями? Мне уже хочеться коньяка. Я пытаюсь сесть поудобнее. Вытянуть ноги, что ли... Извини. – Да, конечно... жалко Машку...
Меня понесло. Жалко, а что делать. Чувствую, еще 10 минут пурги, и меня пошлют дальше, чем было всегда. Пытаюсь сделать умное лицо. Роняю сигарету. Выпрямляюсь. Мне хочеться улыбнуться ему прямо в морду и сказать – "Забей". Так и делаю. А он забивает, что бы через 10 минут начать все заново. Зануда...
Субботний вечер, вечер. Еще пара слов, и меня вытошнит от этого зануды. Я и говорю – "Ты зануда, тебя используют, а ты ведешся". И начинаю понимать. Да, зануда, и папа был занудой, и мама, и даже бабушка его была занудой. Не, так можно рехнуться. Еще по 0,5 и потом надо подумать. Я пытаюсь помолчать, господи, о чем мне ему сказать... Что ли взять вина, поставить на стол, а самому сидеть и ностальгировать, потихоньку расслабляясь. Да он же не даст. Сначала будет тост, потом за дам, потом за любовь, а потом опять двадцать пять, прикол из жизни, и опять Маша с медведями, водка с пельменями, и потом домой спать, завтра рано вставать, работать. Приплыли... Где будем бросать якорь... По крайней мере не здесь. Да, "подруга милая, кабак все тот же, все та же дрянь красуется на стенах".
Старик, лет 15 назад я бы еще понял, если бы ты сказал – Ну ТЫ – бросил меня пьяного, а сам пошел телок цеплять, но сейчас... Извините...
У меня упала Зиппо. На пол. ООО! Подгребало уже конкретно. Девушка, а вы не подскажите, вот это вино "Коблево" вам ничего не напоминает? А мне напоминает, особенно название. А вы любите, чтоб вас какой рукой обнимали... Да нет, это не только сегодня, вы меня еще плохо знаете.
Прощай, суббота.

« Ercin:

Nomaan Провокатор :)

А-а-а, меня раскрыли. Да я выполняю гос. заказ :)
Все таки, почему провокатор? :)
Ercin, рассказик (под действием нового Роберта Планта), жизненый, правдивый. :/:
У меня в начале апреля была похожая ситуация :). Только я был в роли зануды, постоянно говорил, думал зачем говорю, хотел послать все к черту, а мы не видились лет 5, правда пили меньше – вообще, можно сказать не пили :) , в 2 дня, в понедельник :)
Здорово!

NomaanДа я смотрю – ты пишешь)) мне нравиться, вот и сам решил написать. Так что ты меня спровоцировал. А сюжет Плант навеял...

Что-то на подобии дневниковой записи. Прошло где-то полмесяца как начал писать, но только половина. Сразу извеняюсь, что засераю форум эти...

Последняя сессия (pt. I).
Понедельник.
Началась сессия. Последняя сессия. Я приближаюсь к финишной черте марафонского забега длиною в пять лет. Многое осталось позади, но точно ждет в конце, все что надо сделать, все что произойдет – всего этого гораздо больше.
Пошел сегодня в универ. Сдает группа с моего потока. Сегодня сдает Марина. Договорились с ней о встречи. Удобно: она помогает мне, я помогаю ей, и никаких обязательств, требований друг к другу, но зато много игр. Она хороший друг.
Когда я пришел, подошел к остальным, в коридоре. Хороших новостей не было: за 2 часа еще никто не сдал.
Меня начали спрашивать: зачем я пришел, ведь, я сегодня не сдаю. Ответил, что: "Надо". Кто-то отстал, кто-то нет – так всегда. Я не психую, когда меня продолжают расспрашивать, они не специально доебываются до меня, просто им скучно, хотят поболтать, хоть меня это и раздражает. Ушел от толпы минут на 10.
Когда вернулся, она уже вышла. Можно было ничего не спрашивать про экзамен, все было видно: на глазах слезы, все пытаются ее успокоить, шутят, стараются отвлечь. Даже не стал подходить. Стоял в метрах 2 от нее, прислонившись к стене. Пытался выглядеть сильным. Скала – непоколебимая уверенность и сила. Мне нечего было сказать, да и что говорить, ей нужно время успокоиться. Подошел, когда окружение экстренной эмоциональной поддержки вокруг нее уменьшилось. Просто подошел и сел рядом.
В среднем просидел где-то часа три, попутно пытаясь успокоить это нескончаемый поток слез, понять причину смеха, и перестать поражаться ее глазам: большим круглым, как зеркало, будто она удивлена или испугалась, меняющим цвет – от слез, они поменяли цвет с оттенка голубого на зеленый. Чем больше ее все пытались успокоить, вразумить, тем сильнее начинал идти дождь из слез.
Она не истерична, как можно подумать, или как она сама утверждает, просто она очень эмоциональная, характер ранимый, беспокойный. Я это не понимаю, но это надо принимать, это не изменить. Я совсем другой, когда возникают трудности, я становлюсь твердолобым. Ограждаюсь от мира своим панцирем, закрываюсь, и перестаю принимать информацию. Я психую, зверею, крою всех и вся благим матом. Вот моя защитная реакция. Мне выворачивает на изнанку, если мне хочется, чтобы меня пожалели. Я хочу разрушать, крушить, уничтожить весь мир...и себя.
Я выпускаю зверя. Когда мне уже выскажут все в лицо. Когда я осознаю, что изменить, что-либо не властен. Когда все разойдутся. Я выпускаю зверя.
Все-таки ее переубедили: она решила пересдать экзамен, сегодня. Попросила о помощи: подсказать по телефону, если будут спрашивать дополнительные вопросы. Я должен остаться еще на какое-то неопределенное время.
Черт, да я провел там четыре долбанных часа! Ждал ее. Меня не грела перспектива, еще потерять пару часов. Ради кого? Мне все равно ничего не светит в награду. Стараться не из-за чего. Ну его к черту. Ушел домой. Я давно сделал, то ради чего, в принципе и приходил: раздобыл вопросы на следующий экзамен. Меня ничто не держит, меня не кто здесь не держит.

Добавлено (27.09.2008 20:01:32):

Лихорадка субботнего вечера (Saturday Night Fever)
Суббота. Вечер
Пытаюсь найти что-нибудь, что заглушило бы чувство пустоты.
Ищу в сети. Помойке.
Мои страхи и надежды. Все здесь. Как и у миллиона других людей.
Клуб по одиночеству. Клуб по неудачам.
Со мной говорит друг. Сейчас Генри Роллиз мне друг.
Я выкручиваю ручку громкости до предела.
Давай, мужик давай. Покажи свой обожженные нервные окончания.
Я понимаю тебя. Верю. И ты понимаешь меня. Мне даже не надо ничего говорить.
I Feel Like This с альбома Hard Volume
Давай, мужик давай.
Я практически физически чувствую одиночество. Скучаю по людям – боюсь людей.
Я практически кричу.
Кричу со всеми кто чувствует то же самое.
I Feel Like This с альбома Hard Volume
Генри дерет глотку, спрашивает, чувствую ли я тоже самое?
Я чувствую.
Мы чувствуем.
Все мы, кто уставился в одну точку на стене.
Все кто, кричат на стену.
На весь мир.
На себя.
На свою боль.
Мы, все те, кто бьет в лихорадке. Бьет в лихорадке всю жизнь.
В лихорадке каждый день недели.
Понедельник, вторник – одни симптомы.
Лихорадка в среда
Четверг.
Лихорадка в пятницу.
Лихорадка в субботу.
Лихорадка субботнего вечера.

Млин, классные рассказы пишете. Я вот тоже хочу написать што-нить, да всё лень и настроения нету вопще. Идей в бошке мильон, а конвертировать их буквы еще раз лень. Депрессуху пожалуй какую-нить накатаю в ближайшее время.

Сказка 2

Валенки валенками, но сказ не про них. Мудрецы мудрили, зодчие строили, а день сменялось ночью.
Когда зодчие уже начинали возводить стены библиотеки стали происходить странные события: то камни с кирпичами пропадут, то только что построенная стена. Иногда пропадали строители...
Но однажды, придя проверить, как идет строительство, Мудрецы увидели, вернее не увидели вообще ничего. Ни камней, ни строителей, ни библиотеки, ни земли под нее. На месте строительства зияла черная дыра, сквозь которую были видны звезды.
Исправить, уже не чего, было нельзя и мудрецы собрали совет и порешили, что кто-то должен отправится на поиски пропажи. Они не стали долго думать и отправили в путь одного из учеников. У него не было имени, потому что он его еще не заслужил. Но так как он должен был героически справится со всеми невзгодами пути и выполнить невыполнимое, его нарекли героем. Ему дали меч и торбу со всякими дорожными и нужными вещами.
К сожаленью герой не знал, кто украл библиотеку и поэтому он оправился в ближайший город и стал собирать сплетни и слухи. Когда, наконец, ему посчастливилось услышать от древнего старика, что искать нужно на севере, там, где лес не знает топора. Туда то герой и поспешил.
Герой переплывал реки, пересекал поля древних битв, переходил через горы. И везде, где были люди, он пытался выяснить о судьбе библиотеки. Но нигде не было даже слухов, люди просто пожимали плечами. И лишь однажды, в жалкой лачуге, умирающий огр сказал, на такое способен только маг, да и с такой силой осталось всего с десяток магов на этом свете. И только герой хотел поблагодарить огра, тот лишь вздохнул и умер. Герой немедленно покинул лачугу и пошел своей дорогой, не привлекая к себе внимания.
Герой не знал, кто из магов и волшебников способен на столь странные проделки и поэтому решил идти на север.
На исходе второго месяца пути герой дошел до озера. Путь лежал только через озеро, другой дороги поблизости не было, лишь за много дней на запад была заброшенная пастушья тропа. Тропа была по своему опасна – разбойники и странные существа не давали возможности пройти ее спокойно. Да и путь по ней занимал куда больше времени, чем через озеро. Но терять почти полгода, обходя озеро, герою не хотелось. Необыкновенная красота озера зачаровывала: ровные берега с кристально чистой водой, игравшей в солнечных лучах все цвета радуги, просто манила остаться здесь навсегда. Красоту нарушали лишь тела умерших и древние скелеты, тысячами лежавшие по берегу. Герой не мог понять, как на столь красивом месте могло оказаться столько умерших. Ведь ран или оружия у них не было. Герой попытался обогнуть озеро, пройдя по берегу, но не тут то было: куда бы он не шел озеро, вместе с берегом, начинало вращаться в противоположную сторону. Сколько бы герой не шел он все время оказывался на одном и том же месте. Он даже хотел переплыть озеро, но чем дальше плыл, тем сильнее его били встречные волны. Да и злой ветер трепал героя с чудовищной силой. Устав и промокнув до нитки, герой решил заночевать на берегу.
Ночью, небо озарилось россыпью разноцветных огней, свет бил со всех сторон и светло было почти как днем. Свет игра на глади озера, на небе и на земле. Герой вскочил на ноги и не знал, что делать: хвататься за меч или бежать сломя голову. Но кругом кроме света не было ничего и никого. Всматриваясь в огоньки, герой обнаружил, что это просто вспышки света не способные даже обжечь. Огоньки плясали, играя, что-то теплое и в то же самое время такое знакомое. Герой внимательно всматривался и пытался вспомнить, это самое ускользающее чувство. Ничего на ум не приходило и герой решил пройтись, но только он встал, как огоньки отозвались на его движения. Чем больше движений делал герой, тем ярче насыщенней был ответ огоньков. Но огоньки все еще играли свою мелодию, которую герой никак не мог уловить. Он попробовал спеть на эту мелодию и огоньки начали менять свой ритм подстраиваясь под его пение. Чем громче и выразительней, пел герой все, тем больше огоньков подстраивалась под его пение. Пройдя по тихой глади озера, герой с удивлением обнаружил, что когда он поет озеро не сопротивляется и по нему можно спокойно пройти. Дойдя до другого берега, он вспомнил, оставил свои вещи там, где ночевал. Вновь использовав огоньки как добрых помощников, герой перенес свой походный инвентарь на вое место и спокойно уснул.
Утром, собрав вещи, герой поспешил вперед.
Он шел уже несколько дней, не встречая никаких людей и животных. На исходе пятого дня он вступил в неприятно-черного цвета лес. Бредя по нему весь вечер, он решил заночевать на ветвистом дереве. Ночью герой проснулся с тревогой на сердце, что-то в лесу изменилось. Что-то или кто-то очень внимательно наблюдал за героем, было слышно тяжкое дыхание и тихий говор, как будто говорят двое. Луна светила очень ярко, разглядеть что-то не получалось. Сколько герой не всматривался в глубину леса, но там царила лишь непросветная тьма. Он так и просидел до самого рассвета в кроне дерева, с оголенным мечом в руках.
На следующий день, пройдя всего несколько часов, герой увидел опушку леса. Но, едва вступив на нее, он тут же провалился в болотную топь. Пытаясь окончательно не утонуть, он схватился за корягу, торчавшую из воды. Он уже почти выбрался из топи, как его ноги стало обвивать что-то холодное. Еще мгновение и это уже тянуло героя на дно. С большим трудом герою все же удалось выбраться на берег, как неожиданно это же существо вылезло из воды и вновь попыталось затащит героя обратно в болото. Существо схватило героя за левую ногу и постепенно, стягивая свое щупальце, стало тянуть в воду. Герой снова попытался избавится от существа, но теперь это не было так просто – щупальце держало очень крепко, да к нему тянулось еще несколько таких же щупалец. Герой достал из котомки меч и с нескольких попыток освободился от цепких петель. Едва освободившись, он откатился подальше от края болота и тут же за спиной послышался дикий хохот и всплеск воды. Повернув голову, он увидел лишь мелкую рябь на воде и несколько больших кругов на воде. Едва стоя на ногах, стараясь не упасть, герой дошел до леса и решил немного отдохнуть. Ему предстояло пройти по этому болоту, ведь другого пути не было. Едва отдышавшись, он заметил, что что-то изменилось вокруг. Что едва уловимое, но очень опасное. Спустя несколько минут он понял, в чем дело – та коряга, что не дала ему утонуть пропала и теперь стояла у него за спиной и дико хохотала. Герой взмахнул мечом, но коряга ударила ветками по рукам и выбила его. Тогда герой попытался, отбросит корягу подальше, но гнилушка крепко обвила его руки своими мокрыми ветками. Еще через миг уже другие ветка стягивали петлю на шее героя. Все попытки освободится ни к чему не приводили и коряга все больше и больше затягивала героя своими ветками и попыталась тянуть его в топь. Чем ближе становилось болото, тем меньше сил было у героя, но руки у него оставались свободными. За несколько шагов до болота герой увидел другое существо стоявшее воде и наблюдавшее за схваткой. Это было отвратительного вида подобие человека. Оно извивалось как змея и было даже видно как во внутренних органах перевариваются останки каких– то животных. Существо периодически пощелкивая подобием рта, оно то вытягивало в перед свои конечности, как бы приветствуя, то вновь втягивало их в тело. Было сразу ясно, кем или чем оно питается. Само существо по каким-то причинам все еще оставалось в воде и по-видимому не собиралось выходить на берег.
Герой все еще сопротивлялся коряге и схватился за ветку уже почтенного дуба. Коряга потянула с удвоенной силой, но герой продолжал упорно сопротивляться. Тут герою вспомнилась вещица, которую ему дал один из мудрецов – это был факел, который загорался при произнесении двух слов на всеми забытом древнем языке. Герой изловчился и достал из котомки факел. Произнеся нужные слова, он зажег факел и поднес его к коряге. Но мокрое дерево упорно не хотело гореть, хотя путы заметно ослабели.
Еще через какое-то время коряга уже грела, еще не опускала героя. И только когда она во всю полыхала, она освободила героя и попыталась спастись в болоте. Герой едва почувствовав слабину рванул что есть сил и буквально вывалился на землю. Не нем горела рубашка, но это не помешало ему схватить меч и не дать коряги скрыться в болоте. Поочередно орудуя то факелом, то мечом герою удалось полностью отрубить ветки коряге и зажечь ее. Теперь уже не было того дикого хохота, лишь вой отчаяния и боли издавала плотоядное дерево. Коряга уже была обречена, но все еще очень опасна. С диким ревом она пронеслась мимо героя, уже не видя его и не осознавая, что делает. Воспользовавшись передышкой, герой снял истлевшую рубаху и отдышался. Подняв голову, он с ужасом увидел, поляна уже вся горит и вскоре загорится сам лес. Коряга все еще бегала по опушке леса и поджигала все новые деревья, пока, наконец, не упала и не затихла. Единственный путь был только через топи, с его странными и опасными существами.
Водного существа не было видно, но в воздухе повис отвратительный запах гнили, который исходил от воды. Подойдя к краю болота, герой заметил водяного сидевшего на самом дне. И тут же водяной поднялся со дна и выпрыгнул из воды, пытаясь схватить героя. Но герой вовремя увернулся и воткнул меч в вязкое тело водяного. Немного усилий и водяной уже корчился, отболи на траве. Герой срубил небольшое деревце, очистил от веток, заострил одну из сторон и одним движением воткнул в еще живого водяного. Подняв его над землей, он воткнул это знамя своей победы в землю. Но радоваться было рано, огонь подбирался все ближе к болоту, да и сколько таких тварей было в болоте, герою не было известно.
Перебираясь с островка на островок герой пробирался в самое сердце болот. Герой шел по бесконечному болоту второй день, он очень мало спал и отдыхал, опасаясь нападения. Вокруг была только вода, да хилые деревца, которых едва хватала на костер. Близился вечер и герой решил немного передохнуть на большом острове с единственным деревом. Он развел костер из припасенных заранее веток и осмотрелся – кругом была лишь и только огоньки манили в самую трясину. Ему ужасно хотелось спать, но спать было опасно и герой надрезал себе руку и засыпал туда соль. Хотя это мало помогало, и герой почти заснул, и лишь яркий свет вдалеке привлек его внимание. Через минуту огоньков уже было два, а еще через время их стало столько, что герою показалось, что они начали двигаться. Их было так много, сколько звезд на ночном небе и они действительно двигались, они плясали, тухли и вновь загорались. Неожиданно огонь замерли на одном месте и исчезли. Герою в лицо поду ледяной ветер и вновь запахло гнилой водой. Это был тот же запах что и от водяного, герой обнажил свой меч.
В свете костра и луны герой увидел сотни, а может даже больше водяных спешивших к нему. Они плыли не быстро, извивая своим телом, иногда высовывая свою черную блестящую голову из воды. Их становилось очень много, у героя не было выбора.
Ему предстояло лишь выстоять до утра, водяные не любят солнечного света и стараются переждать день где-нибудь в темном месте. Водяные окружили остров, ноне пытались напасть. Герой знал, что водяные не могут жить без воды и лишь короткое время способны обходится без нее. Но и герою не было нужды нападать первым, так он мог попасть воду и тогда бы шансов на победу уже не было бы. Водяные плавали вокруг острова, периодически высовывая свою голову, что бы посмотреть на героя. Водяные были разных размеров – от самых маленьких похожих на детей, до огромных как небольшие деревья. Иногда те, что покрупней вытягивали к герою свои скользкие руки, но герой тут же отрубал их. Правда, эти руки, если успевали доползти до воды и туже превращались в маленьких водяных. Тогда герой стал бросать отрубленные конечности в костер, они высыхали и погибали.
Наступал рассвет. Водяные стали медленней плавать и больше не поднимали свои черные тела над водой. Они все еще щелкали зубами и постепенно уходили на дно, в спячку, но некоторые все еще продолжали поджидать героя. Чем ярче светило солнце, тем меньше оставалось водяных, и вскорее их осталось с десяток. Но они, по-видимому, не собирались отступать. К тому же у них не в пример первым имели не только пару рук и ног, но хвост и странного вида отростки на спине. Герой почти израсходовал запас сухих веток и медлить было нельзя. Он вошел в воду и воткнул меч в первого попавшегося водяного, поднял над собой и бросил в костер. Остальные водяные встали в воде и двинулись на героя. Герой подхватывал одного водяного за другим и бросал их в костер. Вскоре остался только один водяной – самый огромный и старый. Его тело покрывала черная слизь и было, похоже, что эта слизь помогает ему не боятся солнечного света. Его рога оканчивались маленькими глазками, которые постоянно вращались. Герой нанес удар, но не разрубил по палам водяного. Герой наносил удар за ударом, постоянно увертываясь от цепких рук водяного. От ударов у водяного появлялись глубокие раны, которые тут же затягивались. Чем больше ударов наносил герой, тем отчетливей становилось ясно, что мечем водяного не победить. Герой достал факел из своей торбы и попытался сжечь водяного. Но водяной не горел как коряга, он лишь постепенно высыхал, уменьшаясь в размерах. После часа битвы водяной уже не был таким огромным как прежде, и герой смог разрубить го на части бросит в костер, где он окончательно высох.
После дня хождения по болоту, герой дошел до луга усеянного красными душистыми цветами. Он решил перевести дух и не заметил, как заснул. Лишь вечером, когда цветы закрыли свои бутоны, он проснулся. Но идти ночью, в темноте, было опасно, а днем цветы усыпляли всякого, кто находился рядом, герой решил, что лучше идти при свете луны. Уже перед самым рассветом он прошел луг, как неожиданно уперся в огромный обрыв, основание которого скрывал густой туман. Обойти обрыв не представлялось возможным, и герой решил обдумать свой дальнейший путь. Туман постепенно рассеивался, и стали различимы силуэты реки, леса и небольшого поселения. Спустится будет трудно, да и очень долго, хотя другого пути больше не было.
Неожиданно сзади послышался топот копыт и рев дикого зверя. Герой обернулся и увидел огромного вепря, с окровавленными клыками. Убить такого зверя в открытом бою было невозможно, и герой стал пятиться к обрыву. Спустившись на ближайший выступ, герой едва не был сбит с ног зверем. Осторожно, спуская с выступа на выступ, герой уже стоял на плоском куске скалы, как услышал похрюкивание и увидел вепря нагоняющего его. Зверь очень ловко спускался и стало совершенно очевидно, что это место его охоты и свою добычу он не упустит. Герой спустился под скалу и затаился. Под скалой спуск круто обрывался, но затем снова шел полого. С обрыва скатилась целая лавина камней, и тяжелое дыхание ударило в нос герою. Еще мгновение и вепрь уже стоял на скале, вынюхивая героя. Герой, осторожно стараясь не шуметь, подкрался сзади и воткнул свой меч в бок зверя. Вепрь взревел от боли и развернулся на героя. Герой увернулся, но меч остался в боку зверя. Зверь был сильно ранен, но отступать не собирался, и вновь с разбегу попытался воткнуть свои клыки в героя. Вепрь промахнулся и ударился о большой валун, и развернулся для новой атаки. Но герой спустил выступа валун, который смял часть скалы и рухнул вместе с ней вниз, увлекая за собой вепря и град тяжелых камней.
Герой достал веревку и, обвязав за ее крепкий камень, стал осторожно спускаться вниз. Когда веревка закончилась, он увидел, что пологого выступа не очень далеко, и он спрыгнул вниз. Попав на скользкие булыжники, герой не удержался и покатился вниз. Стараясь не упасть, он перепрыгивал небольшие валуны и россыпи острых камней. Увидев впереди плоский выступ, он ухватился за торчащее рядом дерево и остановился. Посмотрев с выступа вниз, герой увидел, что до долины совсем не далеко, и он спрыгнул на траву.
У подножия скалы лежало очень много старых скелетов и камней, там же он увидел труп вепря. Меч был сломан и герой смог забрать лишь рукоять меча. В долине были какие-то строения, и герой надеялся увидеть кузнеца и выковать другой меч.
Герой старался идти в тени деревьев. Воды не было, а речки, что он видел с обрыва, он еще пока не достиг. Наконец добравшись до реки, герой уже было зачерпнул воду, и решил напиться, как заметил, что вода черная и пахнет гнилью. Герой вскочил на ноги и осмотрелся: вокруг не было ни звука, лишь тихие вздохи. Пройдя дальше, по долине, он увидел, что дома, которые он заметил раньше вовсе не дома – это старые почти сгнившие гробы, сколоченные наподобие домов. Вокруг не было видно ни людей, ни животных. Поля давно не сеяли и он заросли кустами, маленькое кладбище было разрыто и разграблено. Загляну в окно из таких домов, герой увидел странную картину – старуха едва способная выдержать порыв ветра, кормила младенца чем-то похожим на кусок мяса. Приглядевшись, герой увидел, что было не просто мясо – это было человечья нога. Отступив назад, герой сломал доску, чуть выше окна. Шум за окном заставил старуху обернутся, и тут герой увидел, что это вовсе не старуха. Это была девушка лет восемнадцати. Но она так быстро состарилась и исхудала, что казалось, что ей уже больше ста лет. Младенец, лежащий в люльке, так же был отвратителен – его худое, дряблое тело постоянно разолгалось, черви сжирали его по частям. И видимо лишь еда не давала ему сгнить окончательно.
На треск ломающего дерева сбегались все жители деревни, они вылезали из таких же гробовых домов, вырывались из землянок и нор. Они все спешили к герою отнюдь не поздороваться. Герой, было, попытался убежать, но схвачен той самой старухой-девкой. Пока он пытался высвободится от ее скользких рук, жители деревни окружили его. Когда герой был связан, из толпы вышел староста. У него на груди висела почерневшая от времени медная бляха.
Он подошел ближе к герою и сказал:
– Прекрасно! Хорошее мясо, очень жаль, что так мало... ладно, что есть то и есть. Теперь ты у нас почетный гость на обеде и поэтому я объясню, что здесь и как.
Когда-то давно – продолжал староста – в этой долине было всего вдоволь воды, мяса, хлеба. Но все когда-нибудь заканчивается. В один год, весной вода затопила долину и почти все наши запасы погибли. Сеять было не чего, что спасли, того было не достаточно, что бы прокормить всех. Мы отправили гонцов в ближайший город за семенами и едой. Но они не вернулись, их поймали и продали в рабство. Тогда мы послали других гонцов, и они смогли дойти до города и привести караваны с провизией и семенами. Мы вновь засеяли поля и собрали хороший урожай. Мы радовались хорошему урожаю, но не знали, что наши беды только начинались. Та весенняя вода, что затопила долину, была какой-то странной – она отравляла все, куда бы ни попадала. Уже осенью у нас слегла половина жителей, они не протянули и нескольких дней. Мы их с честью похоронили вон на том кладбище, – староста указывал на разрытые могилы, – ...На время... Но зимой, в лютый мороз вода в реке, которая никогда прежде не замерзала, промерзла до дна. Нам пришлось топь лед, но его хватило не надолго. К весне мы недосчитались еще около ста человек. Но и на тех, кто пережил зиму, воды едва хватало. Жалкие худые, голодные, озлобленные людишки дрались за каждый глоток воды. У многих выступили язвы, которые не закрывали целыми днями, многие просто падали, от усталости и изнеможения, и поднять их было некому. А тут еще слухи стали ходить, что мол, какая-то мать убила своего сына и вовремя зимы и поила его кровью свою новорожденную дочь. Якобы у нее пропало молоко и она не хотела, чтобы дочь голодала. Мне лично пришлось проверять этот слух, но он не подтвердился. Но это меркло по сравнению с тем что произошло дальше, вся деревня хворала и едва вставала на ноги, а туту тебе рас – в самый разгар весны деревья сохнут, травы увядают, земля начинает гнить. Словно не весна это не какая-то, а осень. Мало того реки начали высыхать, словно кто-то перекрывал русла, рыба всплыла, зверь дикий и птицы убегали прочь из долины. Мы уже не могли уйти, а если бы и могли, просто не хотели – ведь долина кормила нас, наших предков, должна была кормить наших потомков. Через год, немного оправившись, мы, послали гонцов в город, за помощью. Но они не вернулись и мы не знаем, что с ними. И снова беда – ночью пошел проливной дождь, ломавший вековые дубы. Гроза сожгла почти всю деревню. Мы рубили сухие деревья, вырывали кусты, косили траву, но всего этого было мало, что бы построить дома для всех. Кто-то рыл себе землянки, но были и такие, кто тайком вырывал гробы и использовал их как доски. Ближе к осени закончилась почти вся еда и стали ходить разговоры, что ночь бродят людоеды. Мы поймали одного, им оказался почтенный старик, который ночью нападал на спящих детей и женщин. Мы повесили его. На следующее утро его уже обгладывали другие людоеды. Кого смогли, тех поймали и убили, но остальные сбежали.
Но всех испугал до дрожи – Старый Эшли, престарелый ветеран трехдневной войны Сакаслохака, выкопал ночью тело своего мертвого сына и почти съел все, прежде чем мы поймали его. Но он успел еще зарезать свою дочь и жену. Когда мы поймали его, он все бормотал о Тени на луне и о глазах приказавших ночью идти на кладбище. Несколько дней мы держали его в холодном погребе пока однажды не услышали его смех. Он, словно дикий зверь пойманный ловчим, метался в погребе и требовал выпустить его. Когда он, наконец успокоился, мы вывели его на свет, он не сопротивлялся. Но вот его глаза – глаза зверя в ночи, они сияли бледным холодным светом. Мы спросили, зачем он свершал свои гнусные поступки и почему он теперь такой смирный. Он вновь рассмеялся нам в лицо и сказал, что теперь ему все равно, жив он или нет. Теперь якобы мы все вскоре присоединимся к нему. Неожиданно он вырвался и убежал в тень деревьев, где тут же исчез. Мы еще несколько раз видели серую тень по очертаниям похожую на Эшли около деревни. Мы думали, что наши горести кончились, ведь земля постепенно выздоравливала и через три года мы собрали не плохой урожай, хотя нас уже оставалось меньше сотни. Три года мы кое-как переживали горести, а тут тебе нате неожиданно посреди бела дня единственный перевал ведущий наверх. Мы оказались замурованными здесь, как в болоте завязший путник. Постепенно еды становилось все меньше и меньше, не смотря на то, что мы сеяли и работали из последних сил. И вот однажды люди не сговариваясь, стали разрывать могилы, поедать мертвых, чего пропадать еде. Вскоре мертвячину ели все, да и мясо усопших оказалось очень вкусным. Нам уже было не до посевов и урожая, хотя земля уже не гнила, деревья не сохли и трава зеленела, мы просто стали трупоедами. Но наши тела стали иссыхать, кожа чернеть и мы сами стали походить на мертвых, которых ели. Расти мы перестали, годы проходят мимо нас. Тот младенец, что ты видел – ему было всего два года, когда мы стали есть мертвых. Хотя и тут обнаружился достаток – мы не умираем.
Однажды появился Эшли и объявил нам, что его пророчество сбылось, что мы теперь рабы его господина. Он собрал в корзину червей из могил, забрал из своего дома пузырек с какой– то черной жидкостью и сказал, что уходит сеять семя своего нового Бога в мире. Напоследок он обернулся, окинул нас печальным взглядом и сказал, что мы еще можем исцелится, если найдем источник проклятья, спрятанный где-то здесь в долине, а точнее в реке.
Последующая зима разломала все наши ветхие домишки и нам пришлось жить в сгнивших гробах.
Теперь о тебе – у тебя есть выбор, либо ты идешь нашим путем, пока еще жив, либо станешь нашей едой. Выбирай!
Пока староста все это рассказывал, герой успел срезать гнилые веревки и освободить себе не только руки, но ноги. Герой стоял и ждал момента для удачного побега, ведь теперь он знал, где находится перевал, ведущий из долины.
Наконец староста, облизывая свои потрескавшиеся губы, сказал:
– Мы не смогли тогда остановится, а теперь нам это НРАВИТСЯ!.
В этот момент герой сбросил с себя веревки и бросил их в толпу. Двое деревенских запутались в них и упали, повалив еще с десяток. Герой побежал в сторону перевала, о котором говорил староста. До нее было довольно далеко, но герой намеривался первым достичь ее. Обернувшись, он увидел преследователей постепенно отстающих от него. Впереди была та самая гниющая река, но перейти ее вброд не представлялось возможным., герой вошел в воду и поплыл к спасительному берегу. Уже будучи на середине реки он заметил, что его больше не преследуют. Странным казалось и то, что вода не давала доплыть до спасительного берега. Сопротивление воды становилось иногда настолько сильным, что грозило утопить героя, да черные струи обжигали мертвым холодом. Герой решил плыть к истоку и там выйти на берег. Уже возле самого устья он заметил, что струи черноты стали сильней и на самом дне лежало то, из чего они выходят.
На дне лежал чугунный котел, из которого тянулись черные струи и клубы грязи. Герой нырнул и вытащил котел на берег. Чернота тут же превратилась в зловонный дым, из-за которого стало трудно дышать.
Герой повернулся к деревенским, столпившимся на другом берегу и наблюдавшим за ним, и прокричал:
– Эй! Вот источник всех ваших бед, о котором говорил Эшли! Сожгите все, что в котле и долина возродится. Правда, вы все начнете стареть, былые годы заберут свое. Я же иду дальше в город, о котором вы мне рассказали. Вы думаете, я оставлю вас здесь одних? Да! Но я расскажу в городе о вас и вашей беде, и тогда сюда придет отряд хорошо вооруженных солдат. И у вас будет выбор: остаться такими как сейчас, и когда солдаты придут и увидят живых мертвых, они просто вырежут вас всех, сожгут деревню и проклянут долину. Или другой путь – сжечь то, что в котле и к приходу солдат и вы буде выглядеть почти нормально и сможете договорится с солдатами о помощи, долина плодородна и городу всегда мало хлеба. Выбор за вами, а я ухожу и если встречу Эшли или его господина обязательно, то обязательно поквитаюсь. Прощайте!
С этими слова герой начал свое восхождение по перевалу, уперевшись в вертикальную скалу, герой стал искать путь, которым ушел Эшли. Чуть левее он увидел камни аккуратно сложенные перед куском скалы. Сбросив первый камень, он увидел проход, сквозь гору ведущий из долины. Внутри было пахло сыростью, но другого пути не было и герой зажег факел и вошел вовнутрь. Чем больше герой шел, тем уже и становилась тропа. И уже через несколько часов вместо тропы был только узкий лаз и герою приходилось ползти, волоча за собой торбу меж острых камней.
Впереди забрезжил свет и герой устремился на него с удвоейнной скоростью. Выбравшись, он осмотрелся: долина была далеко позади, а впереди сияла золотом степь. Города, о котором упоминал староста, не было видно. Едва не упав от усталости, герой, увидел старую тропу, едва различимую среди поросшей травы. Не опасаясь погони или диких зверей герой развел костер и уснул, даже толком не устроив себе ночлег.
С восходом солнца, герой собрал свои пожитки и пошел по тропе. Добравшись до реки, он с удивлением обнаружил, что моста нет и переправ тоже. Река была быстра и слишком полноводна, что бы попытаться ее пройти вброд или переплыть. С противоположного берега подошел олень, чтобы напиться, но едва он вошел в воду, как тут же бурный поток унес его прочь. Герою ничего не оставалось, как идти по тропе вниз по течению в надежде на что-нибудь способное переправить его через реку. Вскоре он увидел оленя, застрявшего в корягах и отчаянного пытающегося взобраться на них. Олень слабел с каждой минутой, да и обитатели реки уже пировали им. Еще мгновение и олень полностью ушел под воду уже не двигался. Герой продолжал двигаться по тропе, тропа вела небольшой роще, которая росла прямо перед рекой. В самом сердце рощи тропа неожиданно обрывалась. Герой осмотрелся и увидел корзину, подвешенную на веревках. Он взобрался на дерево – хотя корзина была старой, но выглядела она очень прочной. Герой потянул за свободный конец веревки и корзина медленно поехала к другому берегу. Уже через несколько минут герой стоял на другом берегу, дивясь мастерству жителей долины.
Герой вновь шел по тропе, которая вела его по бескрайней степи.
После двух дней пути, герой, стоял перед скалами, раскинувшимися посреди степи. Тропа скрывалась в извилистых проходах меж камней. Было заметно, что скалы обрабатывали умелые камнетесы, но очень давно. Подойдя к скале герой увил, что тропа превратилась в тракт, вымощенный обтесанными валунами. На этой дороге могли спокойно разъехаться две повозки, не касаясь друг друга. Чем дальше герой шел по тракту между скал, тем удивительней ему казалось мастерство каменщика. По обеим сторонам дороги резчики по камню изобразили прямо на скалах сцены битв, свою жизнь, жизнь города и его правителей. Любуясь картинами, герой не заметил, что стены кончились, и он уже шел к городу, сияющему в лучах солнца.
Вскоре герой уже стоял перед просторными воротами и с интересом рассматривал город.
Город раскинулся в зеленной долине окруженной неприступными скалами. Цветущие сады и высокие деревья создавали впечатление, что дома, а не деревья растут из-под земли. Да и сами дома не были похожи друг на друга: одни низкие и широкие, другие высокие и ровные. Одни были похожи на грибы, другие на цветы. Широкие улицы из светлого камня добавляли городу величия.
Войдя в город, герой направился к улице ремесленников. Бесконечные ряды лавок и мастерских всевозможных сапожников, кузнецов, резчиков по камню и дереву, портных, цирюльников манили проходивших мимо, предлагая разные товары и всевозможные диковинки. Увидев вывеску кузнеца, герой вошел в большую мастерскую и спросил старшего мастера. Кузнецы ловко выковывали всевозможные чудеса, а подмастерья носились из угла в угол, принося и убирая различные инструменты и приспособления. Вскоре пришел здоровяк, не очень похожий на человека. Его черные как смоль волосы, грубые черты лица выдавали в нем полукровку-горного великана.
Герой показал обломок меча мастеру, на что тот только покачал головой:
– Проще выковать новый, чем восстановить этот. Тебе понадобится железо упавшее неба, а у нас его давно нет. Говорят, кто-то скупает все редкие металлы и выковывает из них непобедимое оружие. Да и здесь в городе тебе не найти мастера способно совладать с небесным железом. Тебе нужно к кузнецу города Лунного света, только он знает, как работать с таким металлом, да и наверняка у него найдется немного для тебя. А пока выбирай меч себе по руке, нельзя ходит по свету совсем безоружным.
Герой выбрал себе меч, расплатился и уже было хотел уходить, но вспомнил про долину и ее жителей. Он рассказал мастеру все про долину и спросил, про пропавшую библиотеку и Эшли.
Мастер сурово посмотрел на героя и сказал:
-Я передам начальнику стражи все, что ты сказал, и город отправит туда отряд. Если жители деревни тебя послушали, ничего страшного не случится. Тебе мой совет – скорей покинь город, ведь если о тебе узнает новый жрец, он обвинит тебя в чародействе и связях с ночной тьмой. Сначала тебя просто осудят на якобы справедливом суде и бросят гнить в сырой подвал. А когда придет ночь платы тебя бросят на съедение ночным тварям, которые приходят каждые четыре года к воротам города. Знаешь откуда они? Когда-то очень давно основатель этого города искал место, где смог бы устроить город ремесленников и мастеров. Он уже отчаялся, как неожиданно обнаружил эту долину внутри скал. Не могло быть лучшего места, чем это. Уже через год здесь появились первые дома и первые мастера. Но однажды сюда пришли жрецы странного культа. Они не показывали своих лиц, были одеты в черные балахоны. Они поклонялись идолу, которого всегда носили с собой. Говорили, что "если он с нами, значит с нами всегда наш бог". Он был похож на сгорбленного худого старика, который держал в одной руке серп, а в другой человечий череп. Жрецы по какой-то причине решили обосноваться именно здесь. Хлопот они не доставляли, хотя горожане с опаской смотрели на них. Но однажды пропал ребенок, его нашли через несколько дней, но без рук и головы. Жрецы вели себя не как всегда – бормотали что-то типа "руки стали чувствовать" и "осталось совсем недолго". Ненависть ослепила горожан и они обыскали все места, где были жрецы, но ничего не нашли. Тогда горожане стали требовать выгнать их из города и правителю пришлось это сделать. Жрецы молча выслушали приговор и вышли из города, и повернувшись лицом к городу пропели, что теперь каждые четвертый год к нам будут приходить слуги их бога и сжирать по ребенку. Горожане словно с цепи сорвались, выбежали из города догнали и убили нескольких жрецов. Но остальным жрецам удалось убежать, они просто исчезли и горожане направили весь свой гнев на их идола. Разбив футляр, горожане увидели, что у идола выросла новая пара рук. Череп в правой руке, он был человеческий, а именно пропавшего ребенка, а на серпе была запекшаяся кровь. Они сожгли все, что напоминало о жрецах и о их культе. Когда в огне горел идол, как же ужасно кричал и корчился он. Горожане вздохнули с облегчением. Но уже на следующий год, ночью горожане слышали жуткий вой, а наутро матери не увидели в колыбелях своих детей. Ночные твари пировали целую неделю. Правитель посылал отряды, они убивали тварей, но на утро ни чего не находили, ни тел, ни трупов тварей. Хотя на камнях стала появляться сырая плесень черного цвета.
Про тех, кто приходил из долины мало что известно, говорят, что кто-то спился, кто-то умер. Другие говорят, что они поубивали друг друга в пьяном угаре. Хотя был тут один, он говорил, что идет искать свое счастье. Говорят, он пошел на север.
Прощай и ты, молодец!
Герой вышел из кузницы и поспешил к выходу из города.
Неожиданно позади себя он услышал:
– Дорогу! Дорогу великому жрецу! Дорогу!.
На большой повозке ехал тот самый жрец. Весь в амулетах, со скипетром руке, он сиял ярче солнечного света, словно хотел доказать, что он сам солнце. С явным презрением он осматривал толпившийся на улицах народ. Когда повозка поравнялась с героем, взгляд жреца упал на героя и жрец недовольно фыркнул:
– Простолюдин!.
Сказав это, жрец тут перевел взгляд на более достойные его внимания вещи. Когда повозка скрылась за поворотом, горожане принялись за свои обычные дела, словно ничего не произошло. Герой поспешил из города. Едва он вышел из цитадели скал, как услышал звук боевых труб и топот копыт. Почти бегом он побежал в сторону от скал, за массивные камни и стал наблюдать.
Отряд тяжело вооруженных рыцарей, серых лошадях., проскакал мимо героя по тропе в сторону долины. Перебираясь среди камней, герой случайно коснулся рукой чего-то мягкого и влажного. Подняв руку к глазам, герой увидел, что это черная плесень и поспешно стряхнул ее.
Убедившись, что путь свободен, герой направился на север, благо день еще только набирал силу. Оглянувшись назад, чтобы попрощаться с городом мастеров, герой невольно взглянул на камни, за которыми прятался и с удивлением обнаружил, что это не просто какие-то скалы. Эти камни были так искусно обработаны невиданным мастером, что углы на вершине создавали правильную пирамиду. Они не были вкопаны или врыты в землю, камни просто стояли за счет собственного веса. Больше человеческого роста в несколько раз, они стояли в определенном порядке. Едва луч утреннего солнца упал на самый ближний к герою монолит, как на плоской части камня проступили едва различимые от старости письмена. Их было не много, но они вызывали какую-то неподдельную тревогу. Смотря на эти каменные монолиты, герой неожиданно осознал, что это не просто камни – это памятники на могилах неизвестных правителей древности. Последний раз взглянув на памятники, герой, поспешил туда, куда ему указал кузнец.
Проходя мимо дубовой рощи, он услышал смех и звуки музыки. Но войдя в рощу он никого не увидел и смеха с музыкой уже не было. Плодившись чудесам герой продолжил свой путь. Идя уже более двух месяцев, герой ни разу не встретил ни одной целой деревни. Всюду была выжжена дотла земля, лежали обугленные кости. Словно ураган с огнем вместо дождя прошел по деревням.
Еще через неделю после это на него напали разбойники, но герой легко с ними справился. Один из уцелевших разбойников рассказал, что здесь прошел огненный ураган, который сжег дотла множество поселений. Погибло множество людей, а тех, кто уцелел, подхватил другой ураган и унес прочь. А те кто спасся, разбежались по лесам и живут разбоем. Герой не стал убивать несчастного и продолжил свой путь. Те6перь ему стоило опасаться не только Эшли и разбойников, но заклинателя огня.
Чем ближе герой подбирался к разгадке, тем тревожней у него становилось на сердце.
Пройдя степь и болота, герой оказался на равнине, сплошь усеянную рабами, которые собирали коренья, травы и всевозможные колдовские ингредиенты. Надалоторуги с призрением и опаской смотрели на героя, но напасть не решались – меч, висевший в ножнах, внушал им страх.
– Где ваш хозяин? – спросил герой.
– Дальше на север, человек. Иди он тебя встретит! – прокричал самый черный из надсмотрщиков, явно не скрывая угроз.
Подходя к лесу, на который указал надсмотрщик, герой увидел кирпич, тот самый из которого строили библиотеку. Пройдя вперед, герой наткнулся на горы кирпичей известных ему и не известных. Обнажив меч, герой вступил в лес.
Тишина в лесу и отсутствие людей его насторожило, но оттого, что он увидел на лесной поляне, у него перехватило дыхание и выпал из рук меч.
На середине поляны, прямо в воздухе, сам, без чьей либо помощи строился и перестраивался замок. Не одна из башен замка не была одинакова, все различных стилей и форм, размеров и цветов. Самая левая была пропавшей библиотекой, уже достроенной и покрашенной в бардовый цвет.
Подойдя ближе, герой увидел старика в белом одеянии, управляющего строительством. Увидев героя, старик потемнел лицом и закричал:
– Поди прочь, бродяга! Или я отдам на растерзание своим псам!
– Старик! – герой еле стоял на ногах, едва не падая со смеху, глядя как старичок, не способный поднять меч угрожает ему. – Верни библиотеку по-хорошему, без хитростей. Какие псы?! Здесь только ты, твои надсмотрщики и рабы. Верни библиотеку на прежнее место!
– Никогда! Я слишком много сил потратил на свою обитель и не намерен все потерять!
– Тогда у меня нет выбора – я просто убью тебя!
– Пощади! Я слишком слаб, что бы с тобою сражаться!
– Ладно! Но верни библиотеку на место!
Старик вознес руки к небу, что пробормотал и библиотека полностью исчезла.
– Все! Библиотека там, где когда-то была. Но рабов я тебе не верну. А другие башни и здания возвращать прежним хозяевам?
– Нет! Мне хватило и одно путешествия, я шел только за библиотекой.
Герой уже было хотел отправляться в обратный путь, но тут его разобрало любопытство:
– Зачем ты такой древний и немощный украл библиотеку и все эти здания?
– Хорошо я отвечу тебе, но не сейчас. Давай сперва отобедаем у меня. Я высоко ценю тех, кто помогает мне или сохранит мне жизнь. После трапезы задавай любые вопросы и я по мере возможности отвечу на них.
Отобедав в покоях волшебника, герой рассказал все, от начала путешествия и до самого конца. Особо насторожился волшебник при упоминании имени Старгого Эшли и огненных ураганов.
Отложив в сторону старую книгу, волшебник сказал:
– Когда-то очень давно жил мудрец, который сказал, что не мертв тот, чье имя у всех на устах. Достичь такой известности можно разными путями, но самый простой– это стать тираном. Но тут есть одна проблема – тиранов когда-нибудь свергают. Я долго учился магии и всегда искал способ достичь бессмертия. Личем быть я не хотел и не хочу, и мне пришлось искать другой путь. И некоторое время назад я нашел старую книгу, в которой было много всего интересного. Но главное там было сказано следующее "Кто построит твердь меж землей и небом, всех сторон света и святых мест возьмет по кирпичу – тот станет бессмертен телом и душой". Но по условиям, по которым надо было строить твердь, получалось, что возведение тверди занимает более тысячи лет. Многие пытались, но ни одно из зданий не было закончено и не будет закончено лишь потому, что тот чей крепостью он станет, тот и должен строить. И никто более. Но я нашел способ обойти это условие – у святых место я просто покупаю кирпичи или помогаю им с изготовлением оных. А вот со сторонами света оказалось сложней, как узнать, где она – сторона света? Вот и приходилось иногда забирать готовые строения. Я и так уже слишком стар, что бы ждать еще тысячу лет. Скоро моя твердь будет достроена до конца, и я стану бессмертным.
А про то, что ты мне рассказал, я знаю только про Эшли и культ.
Эшли наверняка сам принес котел и бросил в реку долины. И наверняка это он был жрецом того кровавого культа. Хотя прямых доказательств нет. А что касается его хозяина, бойся его. Хотя он всего лишь сын человека и дьявола, он еще и слуга еще более могущественного темного бога. Его имя уже не произносят вслух более двадцати тысяч лет. Он тот, кто расколол солнце и сделал из него черное светило. Когда его убили, посланники света, они разбили черное светило и сделали солнце, которое светит и теперь. Осколки черного светила дождем упали на землю, убив почти всех живущих тогда. Осколки постепенно испаряются под действием солнца, но и сейчас их очень много. Именно из такого осколка и были сделаны ночные твари и пока осколок не будет сожжен, твари будут появляться постоянно.
Вот и все, что я тебе могу рассказать. Теперь ты желанный гость в моей твердыне. Может ты, еще, чего-нибудь хотел?
Герой почесал затылок и сказал:
– Я так долго сюда шел и обратный путь займет, наверное, столько же времени. А ты можешь отправить меня так же как библиотеку?
Старик улыбнулся:
– Ты пожалуй прав. Приготовься, вечером я отправлю тебя домой. А пока отдыхай, ты мой гость, а гости у меня редки.
Вечером герой вошел в круг света. Старик произнес заклинание и сказал на герою на прощание:
– Запомни Эшли убить мечом или огнем теперь нельзя. А если его хозяина еще нет в этом мире, то значит Эшли ищет способ призвать его в наш мир и он найдет способ. Скоро начнется война и у тебя не будет возможности отказаться от своего места в строю. Если я успею достроить твердыню до войны, то у света больше шансов устоять перед натиском тьмы. Теперь прощай!
С этими словами волшебник поднял руки к небу и герой исчез.
– Герой, Герой...Не жить тебе спокойно. Эшли знает про тебя почти все. Ах, да! Дела, дела.....
Старик что-то забормотал и побежал управлять своим беспокойным хозяйством.

12.08.08, 14.12.08-23.12.08

Вот набросал небольшой печальный опус. От нетерпения сыровато. Несколько автобиографично.
_______________________________

– Девушка, выходите за меня замуж!
Девушка подняла глаза от книги и удивлённо посмотрела на собеседника.
– Замуж?
– Замуж.
– А вы кто?
– Я сраженный наповал.
– Чем сражены?
– Вашей неописуемой красотой.
– Что же вы не лежите, если наповал?
– Хотите? Лягу.
Он лёг на траву и, смотря в небо, сказал:
– Это небо – ничто по сравнению с глубиной ваших глаз.
– Мне пора.
– Подождите! Пожалуйста! Иначе я умру прямо здесь!
– Я опаздываю. Через минуту подойдёт мой автобус. А мне ещё надо дойти до остановки.
– Разрешите проводить.
– Пожалуйста.
Девушка убрала в сумку книгу, встала со скамейки и двинулась к выходу из парка. Он пристроился рядом.
– Так вы выйдете за меня замуж?
– С чего вдруг?
– Я – ваша судьба. Вы – моя.
– Да вы что! Почему вы так решили?
– Я это понял с первого взгляда.
– Вот мой автобус.
– Дайте ваш номер телефона!
– Вот, домашний. Мобильный не дам.
Она достала блокнотик, карандаш, написала несколько цифр, протянула листок. Он с живостью протянул навстречу руку, взял листок, коснувшись её теплой ладони. Неожиданно смутившись, убрал листок в нагрудный карман.
Подъехал автобус. Она зашла внутрь, махнув на прощанье рукой и широко улыбнувшись.
Он крикнул:
– Вечером позвоню!
Автобус уехал. Начался дождь. Тёплый июньский дождь. Он пошел по улице, не обращая внимания на происходящее вокруг, ослеплённый свалившейся вдруг мечтой. Не замечая прохожих. Не думая ни о чём кроме Неё.
Когда он, промокший насквозь, пришел домой, уже был вечер. Дождь закончился. Подул ветер. Он взглянул на часы и подошел к телефону. Достал из кармана скомканный кусочек бумаги и удивлением обнаружил, что несмотря на насквозь промокшую одежду, листок был лишь чуть-чуть влажный. Развернув, Он увидел кроме номера ещё короткую записку: "Да, это судьба. Но мне кажется, мы больше не увидимся". С нарастающей тревогой он набрал номер.
– Слушаю.
Молодой женский голос звучал печально и нетерпеливо.
– Здравствуйте, позовите пожалуйста Её к телефону.
– А кто Её спрашивает?
– Он.
– А Она погибла...
– Погибла???
– Да. Сегодня днём. Её сбила машина. А вы...
Трубка выпала из руки. Сердце камнем провалилось в звенящую пустоту.

Hanevold, красиво очень!