Московская группа Рарогъ играет в замысловатом жанре pagan-progressive-metal. Их творчество пропитано духом русской старины, а металлическая основа дает мощнейший заряд энергии каждому слушателю. Вокалистка команды Александра "Рысь" Сидорова вместе с основателем, басистом и вокалистом группы Александром "Шмелем" Швилевым рассказали о том, что же это за птица такая, Рарог, что за весть она несет в мир и почему в России слабо пахнет русским духом.

Рарогъ

Для начала расскажите нашим читателям, что значит название вашей группы.

Шмель: Выбрать название для нашей группы в 2004 году было делом очень нелегким. Какие только названия мы тогда не перебирали. Что ни вспомним, то уже занято: Семаргл, Сварга, что-то другое. Потом я читал "Звездную книгу Коляды", увидел там упоминание Рарога, и мне понравился сам смысл: Рарог – огненная птица-вестник, несет слова людей к богам и, соответственно, обратно. В этом было и есть что-то символичное. Нам хотелось воодушевлять, вдохновлять, чтобы люди были лучше, светлей, добрей, честней.

Как родилась идея группы?

Ш.: В далеком 1997 году мои друзья из группы Stonehenge выпустили альбом в духе британского фолка. Это звучало просто здорово, но меня остановила одна мысль: почему у нас никто не занимается русским фолком, ведь у нас очень богатая культура. Но почему-то никому особо это неинтересно. Тогда-то и появилась мысль, и была написана первая моя песня в этом жанре – "Первая битва". Спустя почти 10 лет она вошла в дебютный альбом "Азъ бога ведаю".

В 2004 году, я тогда отошел от музыки на пару лет, я попал на концерт Butterfly Temple, тогда же в первый раз увидел Аркону. Они произвели на меня неизгладимое впечатление, и я решил вернуться к идее Рарога. Материал для первого альбома был давно записан, так что все было готово для того, чтобы начать. Записали мы его на домашней студии. Все было долго, нудно, никто толком не умел ничего делать, писали целое лето. С одной стороны, жесть полнейшая, с другой, чистое творчество. Помню, как я записывал хоры. 12 голосов записал своих и, по-моему, 24 голоса тогдашней приглашенной вокалистки Наташи "GERALD".

От первого альбома до второго прошло круглым счетом 6 лет. С чем был связан такой большой перерыв?

Ш.: Как всегда все. Начались смены состава, другие проблемы. Тем более, в 2007 году мне поступило предложение от Ксюши (Ксения Маркевич, вокалистка гр. Калевала – прим. авт.). Она хотела сделать проект наподобие Korpiklaani. Такой коммерческий, весь из себя. Ну, я и согласился, так как у меня в команде на тот момент дела шли не очень.

Потом я пытался найти силы реорганизовать Рарогъ, но хорошо пошли дела в Калевале, и на ближайшие 2-3 года не осталось времени на другие проекты.

Что же послужило необходимым толчком для развития Рарога?

Ш.: В 2010 году я услышал вокал Саши, она была бэк-вокалисткой в какой-то группе. Я сразу понял, что такой голос на втором плане быть не должен, и позвал ее к нам.

Рысь: Шмель скинул мне первый альбом послушать. Я была просто в шоке, потому что первый раз услышала сочетание русского фолка и метала. Я хоть и участвовала в некоторых группах, но все же была ориентирована на классику, академический вокал. Тогда я училась в музыкальном училище, слушала более легкие вещи вроде Therion и с pagan-музыкой совсем не была знакома. Но идея музыки Шмеля мне очень понравилась. В этот мир меня привел именно он, за что я ему очень благодарна.

Ш.: Кстати, Рысь узнала, что умеет петь еще и народным вокалом, как раз на наших репетициях. Я предложил ей попробовать, и у нее все получилось.

Р.: Да-да, впервые в жизни я обнаружила, что могу петь не только классическим академическим вокалом, на репетиции Рарога. Вообще поначалу было сложно, все как-то совпало: выпускные экзамены в училище, поступление в консерваторию, самый напряженный период вливания в коллектив Рарога. Но, в конце концов, все сложилось очень удачно. Я сейчас на 3 курсе консерватории им. Чайковского, учусь на дирижера-хоровика, успеваю и на репетиции, и на концерты, и в туры, и работать преподавателем в музыкальной школе.

Как рождался ваш второй альбом "Взойди, солнце"?

Ш.: Достаточно легко. У нас тогда был очень дружный и сыгравшийся состав, Рысь своим появлением многое улучшила и облегчила. Единственно, кто пострадал, наверно, были мои соседи, потому что записывались мы опять же на моей домашней студии. Как-то я записывал партии гроула, и сосед не выдержал, пришел: "Из вашей квартиры доносятся странные звуки". Я говорю: "И что, я сатану вызываю". Он глаза округлил: "Эти звуки пугают детей". Я опять: "Ну, извините, я сатану вызываю, что вы хотели?". Так он и ушел.

Р.: Да, соседям досталось. Работы было много, мы прописали большое количество бэков, благо, у меня широкий диапазон голоса, могу петь и низко, и высоко.

Шмель, сложно было совмещать работу над своим альбомом и участие в Калевале?

Ш.: Как сказать... Да, во время записи "Взойди, солнце" я еще играл в Калевале. Но после их 2 альбома у меня начали появляться мысли, что оттуда надо валить. Потому что музыка начала превращаться в попсу, которую мне совершенно неинтересно играть. На подходе был альбом "Ведьма", материалом которого я был дико недоволен. Поначалу это было чистое творчество. "Кудель белоснежного льна" совершенно волшебный альбом, я считаю. До сих пор слушаю его с огромным удовольствием. Но со временем все стало превращаться во что-то слишком уж конъюнктурное. А на фоне Рарога, где было творчество, был безумный драйв и появилась новая вокалистка, это все тем более не шло. И я выбрал Рарогъ.

За вторым альбомом сразу последовал третий "Сыны сокола".

Ш.: Да, как только мы выпустили 2 альбом, сразу начали концертную деятельность. Пошел октябрьский мини-тур, Речица. А потом сели в студию. Буквально за октябрь-декабрь записали гитары, вокалы. И началась тягомотина с волынщиком Сашей Косяковым, у которого вполне говорящая фамилия.

Р.: Еще очень тормозил работу струнный квартет, их оказалось почти невозможно собрать в одно время и в одном месте. Струнники тянули нас до февраля. А вот секстет мужского хора отработал просто шикарно. Они отписали все очень быстро, за один день.

На последнем альбоме мы использовали только историческую тематику. Только исторические факты и никакой отсебятины. Мы делаем упор на то, чтобы люди помнили свою историю, свои корни, знали о них. Любили Русь.

Отдельно хочется рассказать об оформлении альбома. Мы обратились к бельгийскому художнику Крису Вервимпу, который рисовал для буклетов Арконы, Immortal. Он, во-первых, все сделал в рекордно короткие сроки, а, во-вторых, нарисовал так, как мы ему и расписали. Он настолько все хорошо прочувствовал, читая мои переводы наших текстов, что смог отлично передать настроение в рисунках.

Ш.: К слову, почему мы обратились к зарубежному художнику. Просто наши, не особо и известные, просили настолько баснословные гонорары, были на таком пафосе, что нам уже проще и приятнее было поработать с Крисом.

Ваша группа активно концертирует и выгодно отличается наличием сценического образа. Расскажите, о ваших концертных костюмах.

Р.: Сценический образ – сложная вещь, потому что мы все еще в поиске. Разумеется, общая тема найдена: Русь, казачество.

Ш.: Костюмы, в которых выступает мужская часть группы, полностью аутентичны, никакой стилизации. Они соответствуют одежде 9 века: рубахи, шаровары, обмотки, обувь поршни и башмаки. Их пошил специально для нас клуб исторической реконструкции Sann Väring.

Р.: Мне почти все костюмы шьет бабушка. Мы вместе выбираем ткань, придумываем фасон. У меня как раз стилизованная одежда: платья, рубахи. Настоящая "древняя" одежда, тот же сарафан, кажется мне излишней. Мне будет неудобно, я много двигаюсь по сцене, да и чувствовать себя буду неуверенно. Так что для себя я склоняюсь к стилизации.

Рысь, ощущения от классического концерта отличаются от рок-выступления?

Р.: Как небо и земля. Во-первых, я до конца раскрепостилась только в Рароге. До этого присутствовала некоторая неуверенность на сцене, я нервничала. А в Рароге этого не было вообще. То есть я выхожу на сцену и веду себя так, как хочу. Иной раз даже вообще себя не контролирую. Входишь в такое особое состояние, эйфория это или нирвана, и уносишься куда-то. Первый раз я это почувствовала на концерте с группами Сколот и Тролль Гнет Ель. Я считаю, что это признак того, что ты занимаешься своим делом.

Вот когда на сцене академического зала я пела оперу, то стояла и тряслась, боялась, не могла показать себя так, как хотелось, раскрыть руки элементарно. А вместе с Рарогом я могу позволить себе все. И это будет в кассу. Мой знакомый классический музыкант как-то сказал, что он даже мне в чем-то завидует, когда видит, в какой раж я вхожу на сцене. В то же время надо хорошо делать свое дело, а то унестись можно далеко и налажать страшно (смеется).

Ш.: Это практически трансовое состояние. Каждый концерт для нас как обряд, во время которого каждый участник группы стремится донести до людей, какими надо быть. Но и надо уметь обуздывать свои страсти. Это уже вопрос профессионализма, когда в транс можешь не только войти, но и управлять им.

Какие-нибудь смешные или наоборот страшные случаи происходили на концертах?

Ш.: У нас есть стандартная история. В Уфе в гримерке за 5 минут до концерта гитаристу Паше невесть что взбрело в голову, он взял ремень и протянул Рысь по заднице. Рысь, не долго думая (она вообще, по ходу, не думала), берет первое, что попалось под руку и швыряет в ответ. Попался йогурт... В нем все, кроме меня, конечно.

Р.: 5 минут до концерта, а йогурт течет по волосам, костюмам, инструментам. Все бегут мыться, кричат, ругаются. А я что? Нечего было так делать.

А еще помнишь, "железо" барабанщика уехало на маршрутке?

Ш.: Да, один из наших барабанщиков одно время любил нагружать всех своими вещами, а сам шел налегке, мотивируя тем, что ему еще играть. Мы ехали на концерт в Релаксе, я нес его "железо". Вышли из маршрутки, говорим о чем-то, и тут барабанщик спрашивает, где его железо. Я машинально смотрю под ноги (там пусто), на маршрутку, которая уже переезжает мост... К слову, я в школе был одним из лучших бегунов. Я как ломанулся за этой маршруткой. Я был в бомбере, военных штанах, "гадах". А водитель южанин. Он увидел что-то лысое, размахивающее руками, за ним бегущее с воплями. Он не стал разбираться, дал по газам.

А дальше все было как в лучших фильмах про Джеймса Бонда. Я торможу машину, запрыгиваю в нее. Говорю водителю: "Следуйте за той машиной!" А перед нами уже две маршрутки. И какая из них нужная, я не помню. Ткнул наугад, мы ее подрезаем, у водителя глаза как у бешеной селедки, он уже не знает, что с ним сейчас будет. Я открываю дверь, достаю свое "железо", говорю "спасибо" и ухожу. Более ошарашенного взгляда я ни до, ни после не видал.

Группа Рарогъ тесно связана с язычеством. Это тоже деталь сценического образа или нечто большее?

Ш.: Наверное, неправильно говорить "язычество". Потому что так нас назвали христиане. Вернее будет говорить о вере дедов, как, собственно, сами славяне себя и называли. Современный новодел – родноверие, родная вера. Мы в традиции и стараемся в ней пребывать. Посещаем по мере возможности праздники. Но, главное, это внутренний уклад, мировоззрение, мысли и поступки.

Христианство считает язычество сектантством.

Ш.: Ну, и пускай считают. Мне, честно говоря, на их мнение плевать. Вера дедов это не религия, не способ управления людьми, а мировоззрение. Уклад, житие в ладу с природой, с самим собой, что очень важно.

Р.: Я скажу, может, банальную фразу, но бог есть в каждом человеке.

Музыка – это послание от автора слушателям. Что хочет сказать Рарогъ?

Ш.: Возвращаясь к нашему названию, Рарог – это птица, которая не только несет слова людей богам, но и наоборот, передает послание богов людям. Я, верю, что через группу Рарогъ с людьми говорят боги. Может, это и слишком пафосно, но пусть кто докажет обратное.

Р.: Мы несем своей музыкой, текстами, энергетикой что-то единое, теплое, родное. После наших концертов у зрителей должно оставаться ощущение удовлетворенности, спокойствия, радости, желание слушать хорошую музыку, меняться, думать. Это самое главное. И мы хотим именно этого.

Какие у вас сейчас планы?

Р.: Глобальные и масштабные. Завоевать мир, для начала! Мы сейчас идем вверх. Поэтому в планах записать EP из 4 треков народных каверов. У нас огромное количество народных песен, русских, украинских, белорусских, которые ждут-не дождутся, когда мы их запишем. И еще вставим песню из русской классической оперы, не скажу из какой. Опять же, будем просвещать людей. Пусть узнают новое и не забывают старое.

Ш.: Чтобы порадовать любителей дебютного альбома, хотим перезаписать пару песен с "Азъ бога ведаю" в таком виде, в каком они должны звучать. И, конечно, съемки клипа.

Новый альбом начнем записывать следующим летом, а там как пойдет. В каком-то из комментариев к "Сынам сокола" я прочитал что-то вроде "такое ощущение, будто альбом записывали в спешке". Отчасти это правда. В этот раз мы решили взять тайм-аут, отфильтровать материал, отшлифовать его, записать все спокойно, и, думаю, где-то к осени 2013 года выпустить диск. Будет один очень нетрадиционный кавер, но о нем пока тоже умолчу.

Пару слов для наших читателей и ваших слушателей.

Ш.: Живите по прави, будьте в ладу с собой, это самое главное, иначе начинаются всякие комплексы, истерики и прочие геморрои. Зачем они вам нужны? Так что просто будьте самими собой и живите в ладу с собой. Приходите на наши концерты, ваша поддержка всегда нужна.

Р.: Стремитесь всегда к большему, потому что возможности человека безграничны. И все зависит только от его желания и его силы воли. Если человек захочет и поставит цель, он ее добьется. Этого я вам и желаю.

Выкиньте свою лень и приходите на наши концерты! Это всегда лучше, чем сидеть, уткнувшись в компьютер. Не бойтесь нового, не бойтесь сделать шаг к нему. "Я не знаю этот жанр, я не знаю, что это, я не буду это пробовать и слушать". Всегда пробуйте, слушайте, экспериментируйте. Новые жанры, особенно pagan-progressive-metal, это интересно и никогда не скучно.