Путешествие это смена места своего существования. Путешествие это проход сквозь время и расстояние, суть – бесцельное метание в поисках потерянных частиц собственного бытия. Путешествие может выглядеть как открытая дверь дома, большая куча хлама и прочих сумок, в руках и на полу, готовые последовать за хозяином, машина, готовая стартовать вдаль. Может выглядеть как одинокая фигура человека, тут и там, появляющегося и скрывающегося в человеческой толпе, оказывающегося на трапе самолета и слушающего волны на пароме очередной переправы. А может выглядеть как закрытые веки на двигающихся под ними глазах на диване, приглушенный свет, теплый летний шум из окна и воющий зимний, пугающий простор одиночества внутри под звуки музыки.
Все эти путешествия равнозначны на самом деле – меняется и становится дискретным не только время и место, а главное, на что влияют эти два параметра: чувства и ощущения, меняется на секунду внутренняя среда. Именно так действуют трое канадцев выбравших третий вариант путешествия и отправляющих в него не только себя, но и слушателя. Путешествие – познание, и крестьянин вечно идущий к познанию, раб знания и бард, тянущий к нему мостик искусства ограничились даже несколько скупым набором из барабанов, клавиш с виолончелью и гитары. В музыке впрочем, столь же не много всего: дум и блек, примитивные в чем-то, кроме эмоционального воздействия.
Изыскания знания у группы характеризуются мелодическая недосказанностью, придающей нервны музыке, стремлением к тишине – вся музыка коллектива зашумленная и тягучая, словно стремится раствориться в окружающем и обрести тишину в себе. Разносимые в воздухе с сырым дыханием холода акустические аккорды и звуки струн, переборы вплывающие в грязный шугейзинг пост-рока с блековыми интонациями. Тревога и стылое одиночество в каждом шаге по бесконечности снежных барханов. Виолончель настолько едина с остальным минимализированным набором инструментов, что не только не выделяется, но и сливается с ними в одну тянущуюся поземкой песню. Дребезжание удивительным образом с расстроенными аккордами и легкими касаниями атональности переходящее в музыкальное творчество до конца не захватывает, но оказывает выраженное воздействие на эмоциональную и поведенческую сферу слушателя. Вас зажимает пустотой окружающего мира, сдавливает, мешая вздохнуть до очередного акустического момента, когда разрешено оглядеться и снова окунуться в мелодичное депрессивное марево звука. Это очень хорошо, что длительность альбома ограничена сорока восемью минутами, иначе, как бы все не было отлично, слушать канадцев стало бы опасно из-за психо-эмоциональных перегрузок. Я вот метался по комнате во время проигрывания диска, словно пытался отвлечься от сути. Отдельно стоит вслушаться и понять, что клавиши в альбоме работают вместе с ударными, подкрашивая их удары тональностями – необычно (например, в "The Hope For Spring").
Без текстов в буклете, но со словами, унесенными вглубь звучания – чистый голос, плавающий между гитарами и барабанами как дополнительный инструмент, без акцентов, со смазанным лицом, и столь же отнесенный назад скрим. А в буклете черно-белые, выверенные по композиции отличные фотографии натуры, и лишь передняя и задняя сторона это иллюстрации настроения и смысловой нагрузки. Фотография группы, на мой взгляд, лишняя в этом сером свечении блеклой жизни. А диск в целом полезное приобретение для любителей депрессивных, минималистичных произведений, с давящей атмосферой и сырым звучанием.
Новости
Группы
Статьи
Команда
Магазин
