Выдумщик Исан повёл себя, словно цветастая ящерица, которой отгрызли хвост, а она в ответ решила полностью сменить шкуру. И атмосфера, над которой необъяснимо кружит стервятником аромат позднего Emperor, превратилась из музыкального эксперимента на андеграундных рельсах в целую философию. В ней попытки найти себя вытягиваются в струну бесконечности, а временное обозначение "after" становится очередной страницей, перевёрнутой в ежедневнике. Император почил в бозе, но всем хочется узнать, что же было, есть и будет потом. Постмортем. Нельзя сказать, мол, теперь в этом третьем номере дискографии эволюция закончилась, а авангардный металл обрёл ограненную форму. В сущности, норвежцам, похоже, интересен сам процесс, а не алюминиевая болванка, что в итоге даёт пристанище идеям. Старые связи в том прочтении, которое оформилось ещё на прошлом диске "angL" (2006), сохранены. Пространство, что нередко довольно компактно укладывается в формат пост-блэка, а часто полнится эклектичным прогрессив-металом, нафаршировано деталями и целой чередой блестящих идей, многие из которых гораздо лучше сбалансированы, чем на предыдущих работах. Здесь уже нет того безграничного желания расширять сознание, поднимать планку. И это, пожалуй, главное достижение очередного выпуска Вегарда Сверре Твейтана.
Основная сквозящая находка – саксофон, благодаря которому определённые пятна этого пространства превращаются в некое подобие авангардного джаза, сыгранного съехавшим с катушек инструменталистом. Партии духовых удивительно гармоничны в своём легком сумасшествии. Вторая "рекламная" конфета – использование восьмиструнных гитар, что даёт глубокий атмосферный эффект и элемент аморфности границ звучания. Во многом же Исан сохраняет привычки, как и его сподвижники-оруженосцы. Многостаночник Асгейр Микельсон и Ларс Норсберг, вместе гонявшие ноты в Spiral Architect, изображают ломаную ритм-секцию, а гитары то неистово вопят, то скатываются на хэви-мелодизм. Ещё одно несомненное измерение свежевыжатой ипостаси норвежца – прогрессивные партии клавиш, которые нередко напоминают британский прог-рок трёхдесятилетней давности – как на "Austere", например. В такие моменты северяне непростительно далеко уходят от понятных ассоциаций, но в скором времени становятся на привычные рельсы. Наконец, и стандартного песенного времени из-за новых аранжировок и композиционного разноряда уже не хватает – впервые с дебюта Исан забегает за десять минут, при этом два раза. Вся работа пропитана настроением одиночества, но везде оно разное. Настолько, насколько непохожие по эмоциям и структурам партии выписывает саксофонист Йорген Мункебю. И атмосфера становится ведущим мотивом. Ведь запоминающихся мелодий без обиняков не так много. Возможно, в этом есть плюсы, раз отсутствие умопомрачительных хитов не засвечивает материал в целом. Но эпические вещи чрезмерно перегружены вставками, интермедиями и далеко не столь очевидными партиями, которые иногда кажутся совсем лишними и высосанными из пальца.
С другой стороны, это очевидная и необходимая характеристика мира, созданного Исаном, который просто почил бы в бозе под грузом упорядоченности, структурной правильности, последовательности множества нот и мыслей. В этом пространстве должен царствовать гармоничный хаос, логика обязана восставать супротив естественных положений, а голос – обдавать морозом, даже когда на улице плюс двадцать. Поиск продолжается.«
|
Новости
Группы
Статьи
Команда
Магазин