И всё-таки волшебная женщина эта норвежка! Кари – это сразу сказка, сон и мечта; сразу и песнь, и карта непресловутой жизни с её особенными речушками и трещинками. Она мило и аккуратно танцует, почти парит над цветами; она играет в ей только видный клавесин и стреляет из пушек, чтобы сделать побольше "блинчиков" на озере... Она скупает звёздную пыль оптом, чтобы посыпать ей рождественские пироги, и непременно смеётся – так заразительно, как только ОРВИ, проказа и любовь. Она непременно плачет, и хочется плакать вслед. Кари – обаяние, порабощение и сама недоступность. И всё же она всегда рядом... Так кажется.
Кажется, Кари всегда молодеет. Я смотрел клип на дебютную песню диска и не мог насытиться прекрасной Дивой; кажется, Кари всегда именно такая, какой хочешь её видеть. Пришибленный после встречи с ней, ты со временем отходишь, но лишь её голоса достаточно, чтобы пришибить капитальнее. Странное постполуночное чувство: разве не этот голос звал тебя к свету, когда ты ещё не успел его узнать, разве не он был тем, что так глубоко знаком? А что за таинственное синт-вибрато? Должно быть, так должно быть. Богиня грёз поёт песнь проникновения – под кожу и в вакуоли, чтобы стать немножно лихорадочным ритмом жизни.
Кто слышал "Pilot", тому я смело скажу: эй, то была лишь разминка! Кари очень удивила меня этим диском; кажется, Кайли Миноуг пора сворачивать пляжные полотенца, распускать штат статистов и отправляться на заслуженный отдых, прихватив плесневеющих коллег. Кари самым чудным образом раскрывает душу для нас – ну разве мы вправе даже думать о сомнении? Такое хрупкое существо, она – средоточие чувств, но щадит сознания, пастельная своим природным макияжем, несравненным. Если "Pilot" был, как понимаю я теперь, лёгким и совсем балладным, то теперь Кари знает и всех братьев и сестёр, чьи имена – contemporary, folk, ethnic, ambient, trip, dark, experimental, rock – лишь только те, что напечатались. Какой-то песней Кари совсем субтильна и лёгким дуновением касается топорщащихся волосков на руках, радуется и радует; какой-то песней она мать, но она же – ребёнок; вдруг Кари спать зовёт, а вдруг и в танец; внезапная настойчивость, напор почти железный (только представьте: здесь есть и тяжёлая музыка!); но вот и слёзы, вдруг такие обезоруживающие... Кари и её команда действительно особенные, и нет на свете никого подобного. Нет на свете и слов, способных показать это хоть в какой-то мере полно. Я попытался – и что из этого вышло? Признание в любви, по-моему, – чего и Вам искренне желаю.«